Васюткино озеро. Рассказы с вопросами и ответами для почемучек

На самом деле берёзы на черноморском побережье есть. Но, действительно, там их немного, и растут они не очень хорошо. Им там действительно жарковато, кроме того, на юге даже летом дни не очень длинные, а берёза привыкла расти на длинном дне. Но в горах Кавказа берёза растёт вполне успешно.

Почему растения хотели друг друга затмить?

В любом растительном сообществе очень сильна конкуренция за свет, и теневыносливые растения со временем вытесняют светолюбивые. Зато светолюбивые быстро засевают освободившиеся поляны, вырубки и другие светлые места. Так же живёт берёза и на севере, в таёжной зоне: селится на открытых местах, а затем её вытесняют ель и другие деревья. В этом отношении парк ничем не отличался от тайги.

Неужели листья берёз сами повернулись на север?

Растения прекрасно умеют поворачивать листья, подбирая для них наиболее оптимальный режим освещённости. В условиях яркого, жаркого солнца на юге берёзы вполне могли повернуть листья ребром к свету, чтобы меньше нагреваться и, следовательно, меньше испарять дефицитную в жарком климате воду.

Разве у папоротника ветки?

Нет, все наши папоротники – травянистые растения, ветвей у них нет. Но их большие листья держатся на толстых жёстких черешках, в которых развиваются жёсткие (одревесневшие) опорные ткани. Кроме того, ботаники считают, что листья папоротников (им даже придумали особое название: вайи) занимают промежуточное место между настоящими ветками и настоящими листьями.

Щурок-швырок

После недолгой, но широкой ростепели, съевшей снег по берегам, подплавившей лёд на озере Кубенском, похолодало; чистое и заголубевшее небо снова облохматилось, приспустилось над лесом и потекло, сея белую шуршащую крупу. Опять наступил ледозвон, закраинки озера засыпало крупою, припорошило снегом.

И всё-таки весна не загасла совсем, угадать и увидеть её ещё можно было. Лёд на озере в пятнах, снег, забивший щели, выбоины и следы человечьи, светил неослепно; хоть и слабенько, едва ощутимо, всё же пахло берёзовыми почками, на припёке взявшимися клейковиной.

А главное, живность пришла в движение и не соглашалась с зазимком.

На рассвете урчали возле берега, прыгали, разминаясь перед главными схватками, косачи; пробовал жаворонок потрясти колокольчик в высоте, да без солнца ему было неуютно в небе, он пел тише, реже и, не выдержав одиночества, стреканул к берегу, в тёплые ёлушники; вороны слетались к рыбачьим лункам –

собирать ершей и, ловко их разворачивая – головой на ход, заглатывали. От мёрзлых колючек, царапающих горло, у ворон подрагивали хвосты. Проглотив ерша, вороны крякали, прислушивались к себе, мысленно провожая ерша во чрев – не зацепится ли где, бродяга…

Весёлого нрава собачонка Гайка, ничья собачонка, тоже промышляющая ершей на льду, азартно гоняла ворон от лунок, но скоро утомилась, пошла от рыбаков рысцой. Сперва Гайка оглядывалась, виновато повиливала хвостом, совалась носом в старые заячьи следы, как бы распутывая их и охотясь, но потом отбросила всякий стыд и предательски хватила во весь дух к деревушке, дымящей за прибрежным леском.

Лиса выходила из кустов, нюхала воздух, задумала уж было на лёд спуститься, но тут же повернула и, не оставляя следа, легко потрусила по шелушащемуся насту в лес, откуда фыркнул рябчик и, ровно выстреленный, панически вереща, пролетел пулей над ложком, вонзился в низкие ольховники, дымчато струящиеся рыхлой серёжкой. Лиса, задрав морду, поглядела рябчику вслед и облизнулась.

Рыба клевала редко и вяло. Самое время наблюдать было природу и радоваться её весеннему натиску, вроде бы как иссякшему. Однако природа исподволь набиралась новых сил, а шаг её на месте был краткой отсрочкой перед броском и штурмом – рухнут тогда зимние тверди; каждая земная щёлочка и бочажинка наполнится снеговицей, она перельётся через край, и ударят из логов ручьи, покатятся к озеру, с пеной, звоном и говором на губах. Лёд на озере выгнется шершаво, горбиной, чайки явятся

, начнут биться с воронами из-за ершей, жаворонки, чибисы, кулички, а потом утки, лебеди и гуси навестят нас. Шумно будет, радостно, рыба станет ходить стайно, брать жадно, рвать лески, уносить крючки и блёсны…

А пока вся мне радость – глядеть на щурков. Есть такая птичка, вроде бы и невеличка, меньше скворца, побольше снегиря, очень работящая, добрая, бесстрашная птичка.

В середине марта, как только проснутся в наших лесах всякие мелкие паразиты: клещи, лесные блохи, стрекачи, тля разная пойдёт на свет, – щурки уж тут как тут.

Слетела с лесов, начала тучами опадать на лёд чёрная мушка с двумя коротенькими слюдяными крылышками. В лужах и в лунках её кружит, под лёд её затягивает рыбам на радость, а она всё темней и темней наседает на всё живое.