Читаем Ватутин (путь генерала). 1901–1944 полностью

Ватутин (путь генерала). 1901–1944

Hoaxer: книга о погибшем в 1944 году полководце Ватутине, написанная известнейшим в то время военным журналистом Михаилом Брагиным.

Михаил Григорьевич Брагин

Биографии и Мемуары / Документальное18+

Ватутин (путь генерала). 1901–1944

Мы в битвах решаем судьбу поколений.

Государственный гимн СССР

Детство и юность

Николай Федорович Ватутин родился 16 декабря 1901 года в селе Чепухино бывшей Воронежской губернии, ныне Белгородской области.

Его отец жил в общей семье со своими братьями и сестрами. Семья была большая— почти 30 человек. Возглавлял ее дед Григорий Дмитриевич Ватутин, умный, честный, суровый старик. Он прослужил в свое время 18 лет в кавалерии, привык к распорядку и установил дома строгие правила

За одним столом все Ватутины не умещались,— зимой ставили два стола в хате, а летом расстилали во дворе на траве широкую длинную холстину, расставляли по углам миски на семью каждого сына, раскидывали ложки, и когда дед зычно произносил: «Садитесь!», подходили сыновья с женами, отовсюду сбегались внуки.

Старик был строг, однако все знали, что нет на селе более отзывчивого и справедливого человека, чем Григорий Дмитриевич, и не было случая, вспоминают по сей день соседи, чтобы он не помог попавшему в беду человеку.

Внешняя замкнутость, суровость и одновременно отзывчивость и доброта передались от деда Григория многим Ватутиным

Отец будущего полководца Федор Григорьевич был по натуре такой же честный, отзывчивый, работящий и молчаливый.

Мать Вера Ефимовна, подвижная, ловкая, без устали работала в поле и дома, любовно растила пятерых сыновей и четырех дочерей.

В этой большой трудолюбивой семье русского крестьянина рос будущий генерал.

Жили Ватутины небогато.

Они не бедствовали, но чтобы удержаться в положении середняка, дед не жалел ни себя, ни детей, ни внуков, брал на кабальных условиях у помещика землю в аренду, и на ней трудилась вся семья.

Выезжали в поле ранней весной, когда еще холодны ветры, работали до самой осени, под секущими дождями, жили тут же в курене и под накрытой рядном телегой.

Труд крестьянский— до революции всюду тяжкий — был в селе Чепухино особенно тяжел.

Лучшие земли вокруг принадлежали помещикам, а крестьянам досталась после «освобождения» от крепостного права земля в 10–12 километрах от села. Земля та была худородная, «неудобь»— камень, пески, мел; сельские урочища так и назывались: Мелки, Дальние, Гнилуши. Дорога к ним лежала в объезд помещичьих земель, через болота, овраги, где весной и осенью застревали и ломались телеги, рвалась сбруя, надрывались люди и кони.

А на пахоте лошаденка не тянула, соха не брала каменистую почву, и одноконный плуг был дивом, на которое сходилось смотреть все село.

Мало-мальски подходящие земли ежегодно делили, переделяли, отмеряли даже не саженью, а аршином — так узки были полоски Переходила земля из рук в руки и в конце концов совсем истощалась.

А земля чудесная, плодородная была рядом, за рекой Полатовкой, в двухстах метрах от села, и всю жизнь, каждый час, каждую минуту видел крестьянин ее, но принадлежала она не ему, а графине Паниной, графу Девиеру, помещику Струве.

Крестьяне бились с нуждой дома, пытались облегчить свое положение работой на стороне

Ежегодно уходили люди страдной порой за 800 километров, на Кубань, нанимались к кулакам-казакам косить сено.

Работали до изнеможения, страдали от малярии, дизентерии, умирали от холеры.

Казачьи атаманы не пускали косарей в станицы, лавочники гнали их от базаров, урядники загоняли целые артели в сараи, отправляли по этапу назад...

Детство Коли было подобно детству миллионов крестьянских детей дореволюционной России. С момента, когда он стал понимать окружающее, перед его глазами всегда стояли картины нищеты, бедствий и бесправия крестьян. Он видел, как возвращались с Кубани косари, как приносили они немудрящую одежду земляков, слышал в осиротевших семьях потрясающий душу плач.

Ватутин на всю жизнь запомнил землю на палимых зноем, иссушаемых ветрами меловых высотах, землю, на которой трудились ею дед, отец, мать, работал он сам, навсегда запомнил тяжелую долю крестьян села Чепухино.

Школа, в которую пошел учиться Коля Ватутин, находилась в «караулке». Так называли в селе Чепухино сторожку при церкви, где жили сторож и школьный учитель.. Здесь же, в двух смежных комнатах с маленькими оконцами, были классы, заставленные дощатыми расшатанными столами.

Называлось это учебное заведение одноклассным, земским училищем с четырехлетним сроком обучения.

С самого детства в характере Ватутина проявились две черты, отличавшие его всю жизнь: неутолимая жажда знаний и настойчивость.

Школа и особенно учитель Николай Иванович Попов дали Ватутину много хорошего.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

100 легенд рока. Живой звук в каждой фразе
100 легенд рока. Живой звук в каждой фразе

На споры о ценности и вредоносности рока было израсходовано не меньше типографской краски, чем ушло грима на все турне Kiss. Но как спорить о музыкальной стихии, которая избегает определений и застывших форм? Описанные в книге 100 имен и сюжетов из истории рока позволяют оценить мятежную силу музыки, над которой не властно время. Под одной обложкой и непререкаемые авторитеты уровня Элвиса Пресли, The Beatles, Led Zeppelin и Pink Floyd, и «теневые» классики, среди которых творцы гаражной психоделии The 13th Floor Elevators, культовый кантри-рокер Грэм Парсонс, признанные спустя десятилетия Big Star. В 100 историях безумств, знаковых событий и творческих прозрений — весь путь революционной музыкальной формы от наивного раннего рок-н-ролла до концептуальности прога, тяжелой поступи хард-рока, авангардных экспериментов панкподполья. Полезное дополнение — рекомендованный к каждой главе классический альбом.…

Игорь Цалер

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное