Читаем Вавилон и Ассирия. Быт, религия, культура полностью

Представляло ли собой реформу содержание текста на стеле Хаммурапи? Этот вопрос много обсуждался, и ответ зависит от того, что понимать под словом «реформа». Если подразумевать, что Хаммурапи пытался намеренно изменить социальную структуру общества и осуществление правосудия в своей стране, то ответ, разумеется, состоит в том, что в этом смысле «законы» не были реформой. С другой стороны, в различных уголках Вавилонии, без сомнения, существовали различия в практическом ведении некоторых дел, и разумно предположить, что Хаммурапи хотел закрепить универсальный образец отправления правосудия по всей своей стране (но на самом деле это еще не доказано). Если это было так, то тогда, по крайней мере, для некоторых регионов страны отдельные решения, вероятно, представляли собой изменения достаточно радикальные, чтобы считаться реформами.

«Законы» Хаммурапи возникли не в вакууме. Уже существовала долгая традиция, согласно которой цари не только выносили решения в отдельных случаях, но и составляли сборники своих решений в письменном виде. Известны четыре основных сборника «законов», более ранних, чем «законы» Хаммурапи. Самый всесторонний и лучше всех сохранившийся из них нам известен как «законы Эшнунны». Эшнунна было царством, центром которого был город с таким же названием. Оно находилось в районе реки Диялы и процветало в течение двух веков до объединения Вавилонии при Хаммурапи (1761 г. до н. э.). Среди городов этого царства был город Шадуппум, который сейчас представляет собой небольшой курган под названием Тель-Армаль на окраине Багдада. В этом месте иракские археологи, проводившие раскопки вскоре после Второй мировой войны, нашли две копии сборника законов на глиняных табличках. Существенные повреждения уничтожили информацию, из которой мы могли бы узнать точную дату первоначальной компиляции этого сборника, но есть веские основания для того, чтобы сделать заключение: эти законы возникли по крайней мере веком раньше до Хаммурапи.

Расположение законов Эшнунны показывает существенные их отличия от законов на стеле Хаммурапи. Здесь нет продуманного пролога, его место занимает дата. За ней следует ценовой тариф в следующем виде:

1 гур ячменя за 1 сикль серебра;

3 сила рафинированного растительного масла за 1 сикль серебра;

…………………………………………..

6 мин шерсти за 1 сикль серебра;

2 гура соли за 1 сикль серебра.

Некоторые толкователи называют это тарифом максимальных цен, но в этом случае мы лишь опираемся на недоказанные предположения о природе древней экономики. Кажется более вероятным, что это были фиксированные цены, установленные с тем, чтобы дать экономике скорее стабильность, нежели максимальные контролируемые цены с целью защитить потребителей.

Перечень цен также найден в законах Хаммурапи, но там он далеко не так бросается в глаза. В других местах есть другие фрагменты официальных перечней цен. Такие подробности являются важными указателями на происхождение сборников царских «законов». Они заставляют предполагать, что сначала объявлялся официальный перечень цен на основные товары, и постепенно к нему добавлялись записи других решений царя по вопросам, возникающим из типичных экономических и социальных проблем. Законы Эшнунны демонстрируют результат на зачаточной ступени, когда ценовые тарифы только зарождаются; законы Хаммурапи отлиты в рамках изощренной литературной формы и просто сохраняют кое-какие следы ценовых тарифов в самом конце.

Путь, посредством которого решения по отдельным делам могли быть добавлены к первоначальному перечню цен, проиллюстрирован в статьях законов Эшнунны, которые следуют непосредственно за перечнем цен на товары. Эти статьи касаются платы за наем повозок и кораблей, а также жалованья возчика или лодочника. Текст гласит:

«Параграф 3. Плата за наем повозки с быками и возницей составляет 1 пан и 4 сутц ячменя; если серебром, то плата за наем составляет одну треть сикля. За эту плату возница должен возить целый день.

Параграф 4. Прокат лодки стоит 2 сила (ячменя) за 1 тур (объема); 1 сила (ячменя) составляет плату за наем лодочника. За эту плату он должен возить на лодке целый день.

Параграф 5. Если лодочник оказывается нерадивым и утопит лодку, он должен полностью заплатить за весь (груз), который он утопил».

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука