Вблизи сильных мира сего

И тут наследница взорвалась. Она стала говорить нелестные слова об издаваемых нами книгах и писателях.

— Да они все не стоят и мизинца моего отца, Симонова! — А потом повернулась ко мне и закричала: – А вы, вы? — Лицо её задрожало, в глазах слёзы…

Мне стало жалко эту женщину. Я поднялся, зная, что может наговорить разгневанная дочь. Поднялись Лазарев и Келлерман, и наследница, задохнувшись от обиды, выбежала из кабинета…

Мы постояли, обменялись какими-то ненужными фразами и разошлись.

Я пожалел о том, что сказал дочери о славе её отца и его изданиях… Но слово не воробей… Однако не раскаялся в том, что отменил повторное издание. Ведь мы же только что издали три книги тиражом 200 тысяч! Но разве это довод для дочери Симонова?

А закончилась эта история совсем смешно. За день до прихода ходатаев мне позвонили из "Литературки" и сообщили, что у них в следующем номере идёт подборка писем Симонова из подготовленного очередного тома его собрания сочинений.

— Там есть письмо, адресованное лично вам. Вы не против его публикации?

В письме речь шла в основном об издательских делах, и я ответил, что не возражаю.

В очередном номере "Литгазеты" этой подборки писем не оказалось. Она появилась через два или три номера. Но в ней уже не было письма, о котором звонили.

История не только развеселила, но и успокоила меня. Она сняла с души тот недобрый осадок, который остался от встречи с ходатаями за повторное переиздание Симонова.

7. Яковлев, Шеварднадзе и другие

Исполняя обязанности заведующего отделом пропаганды, А.Н. Яковлев манипулировал печатью и телевидением смело и размашисто. Думаю, он лишь вполуха прислушивался к голосу главного идеолога Суслова, который тогда переключился на международные идеологические проблемы, главным образом, дела стран народной демократии.

Яковлев наводил свой порядок в кадрах СМИ, начав с перестановок руководителей секторов своего отдела, и уже через них намеревался действовать и дальше.

Из сектора газет отправил Виктора Власова в помощники предсовмина Тихонову. А на его место поставил своего приятеля Ивана Зубкова, занимавшегося до этого в отделе делами спорта. На сектор ТВ и радио выдвинул известного болтуна и льстеца Оганова.

Из нашего сектора убрал дурака и держиморду Ивана Кириченко (только потому, что "уж слишком дурак" – его слова) и привёл хитрого и умного Наиля Биккенина. Заведующего сектором издательств Чхикивишвили отправил замом председателя в Госкомиздат, а на его место "чего изволите" – Ивана Сеничкина.

Владимира Севрука и Марата Грамова – сделал замзавами (но это уже с помощью членов ПБ), обеспечив себе и отсюда прикрытие.

Яковлев привёл к руководству средствами массовой информации прожжённых политиканов, людей беспринципных, хотя и неглупых. Эти "мальчики", как он их называл, могли выполнить любую директиву, исполнить всё, что им прикажет "хромой барин, то бишь дьявол", сохранив при этом видимое приличие.

Только вот самого Яковлева никак не утверждали в должности заведующего отделом. Он уже переходил в "вечные и.о.". Видно, был в ПБ некто, кто "переворачивал папку" с его личным делом.

Рассказывали, что в Политбюро существовало правило: если кто-то из членов не ставил визу на документе о назначении, папка "переворачивалась", то есть возвращалась в общий отдел.

И вот Александр Николаевич, видимо, получив очередной "переворот", решил идти ва-банк. Ему надо наконец громко на всю страну заявить о себе. И он пишет печально знаменитую статью в "Литературке" о вредных тенденциях неорусофильства в советской печати, определив крамолу в заголовке как "антиисторизм". А факты для этой статьи ему поставляют его выдвиженцы.

Статья, действительно, наделала немало шума. Как же, бдящим идеологом страны открыта и разоблачена новая крамола!

Первую неделю чаша весов колебалась. Было такое ощущение, по крайней мере у работников отдела, что Яковлев попал в точку, и теперь его карьера рванёт вверх. Так думала и эстетствующая интеллигенция, голоса которой уже раздавались в поддержку этой статьи.

Но нашлись и такие, кто резко восстал. Это крыло русских патриотов во главе с ленинградским учёным-филологом Выходцевым. Они прислали в ЦК протестующее письмо. Однако мало ли какие письма пишутся в этот адрес! Яковлеву ничего не стоило организовать другие (а может, он уже и успел) через своих "мальчиков", которые и камня на камне не оставили бы от протеста какого-то Выходцева.

Всё дело, какие письма будут востребованы там, на Верху? Востребовано было письмо Выходцева. И, думаю, как раз тем, кто переворачивал папку с личным делом Яковлева. Возможно, им был сам серый кардинал – Суслов. Могло случиться так, что его уже давно настораживала чрезмерная активность Яковлева. Маг закулисных дел не любил шума, и он сковырнул Яковлева, как засохший прыщ…