Вчера

— Вот она, наша ненаглядная, а мы её своими руками… — по–бабски запричитал Григорий Андреевич. Подошедшие к нему Петровский, Эпов, командир полка и его давно не бритый замполит молча и крепко по очереди обнялись друг с другом и по–мужски пожалели пригорюнившегося Шацкого.

— Не будем мельтешить на виду у врага. Усекут и враз накроют миной, — предупредил командир полка. — Попрощались? Всё! Пошли дело делать!..

И они направились к младшим лейтенантам, изготовившимся у портала.

— Вопросы есть? — Шморгая носом, обратился Григорий Шацкий к тем, кто был правомочен благословить взрыв. Он небрежно достал из брючного кармашка ещё дедушкин золочёный хронометр Breguet

, отщёлкнул крышечку и, слегка полюбовавшись на матовую поверхность циферблата и изящные стрелки, вздохнул и тихо, но отчётливо сказал: — На моих без трёх минут девять… Если вопросов нет, дайте команду на подрыв плотины!

— Вопросов нет, — ответили хором Петровский и командир полка. — Взрыв разрешаем!

— Так, товарищи младшие лейтенанты, возьмите в руки по бикфордову шнуру, будем, как говорится, приводить в исполнение… И ещё запомните, если ненароком сюда к порталу залетит мина, то кто останется жив, должен любой ценой поджечь шнуры!.. И будьте свидетелями, кто останется жив после войны, — сиплым неразборчивым голосом подытожил Борис Эпов, — поджигаю!

Он открыл пятикопеешный коробок спичек калужской спичечной фабрики «Гигант» им. Ворошилова (ОСТ 282) с неряшливым изображением Рабочего и Колхозницы, вздымающих к небу сноп пшеницы на фоне красного знамени, и, вынув одну, чиркнул. С одной спички поджёг оба бикфордова шнура. Огоньки споро побежали в туннель.

— Товарищи, подождите, срочный приказ! — От шоссе, размахивая бумагой, к ним сбегал по уклону травяного газона посыльный, как тотчас выяснилось, из расквартированного в начале улицы Ленина штаба Южного фронта от единственного оставшегося в городе «на хозяйстве» члена Военного Совета Южного фронта начальника политотдела фронта генерала Запорожца. Остальные руководители фронта уже который день дневали и ночевали в войсках.

В руках у гонца был приказ ДнепроГЭС не взрывать. Дескать, командование ждет с минуты на минуту подхода танков, чтобы бросить их в контратаку, переправив через плотину навстречу немецкому авангарду.