Вчера-позавчера

Сидит Ицхак со своими старыми товарищами и говорит с ними о фермерах Петах-Тиквы и о владельцах виноградников Ришон ле-Циона; о Викторе, и о Теплицком, и о табаке, который посадили в Нес-Ционе; о чиновнике в справочном бюро в Яффе и о других чиновниках и конторах, которые были и исчезли или должны исчезнуть, потому что любое заведение, где нет жизни, – все равно что мертвое. И в ходе беседы вспоминают они Рабиновича и Соню, море и Яффу, ее виноградники и пальмы. Что только вспоминали они и чего не вспоминали?! Оттого, что разговор этот очень долгий, а мы любим что покороче, пропустим их беседу. Ицхак ведет себя как радушный хозяин и приглашает своих друзей на чашку чая, и заставляет полюбить этот чай, чай Иерусалима, чай из дождевой воды, и заказывает им вкусные булочки грузинского пекаря. Сидят они все вместе и говорят о Рабиновиче, о котором ничего не слышно, и о многих Рабиновичах, поступивших, как и он, и оставивших Эрец Исраэль; а от Рабиновичей возвращаются опять к Соне, которая принимается каждый день за новое дело.

Сидят они, товарищи наши, и говорят – о себе и о других, о раскаленном солнце Иерусалима и о море Яффы, об испарине и о песке, о халуке и о труде, и об Иудее и Галилее, о Иерусалиме и Яффе.

В тот день отложил Ицхак свою работу и взял выходной, чтобы показать своим друзьям Иерусалим. Что только он показал им и что только не показал?! Башню Сияющего Света, которая была построена специально, чтобы наблюдать оттуда восход солнца, и дома и дворы, где не видят вообще света солнца. Синагогу «Краса Израиля», на строительство крыши которой австрийский император пожертвовал деньги, и четыре сефардских синагоги, и высеченную там пещеру, где открыл себя пророк Элиягу. Синагогу «Дом Бога» и синагогу «Руины» рабби Иегуды Хасида. Ешивы и Караимскую синагогу и, естественно, Западную стену, остатки нашего великолепия с древних времен. А перед тем как повел Ицхак наших товарищей в город внутри стен, они побывали в Бухарском квартале и в квартале йеменских евреев, в академии «Бецалель» и в доме Бен Йегуды. И госпожа Хемда Бен Йегуда приняла их радушно и показала им стол, который передавала она мужу в тюрьму; показала им большой шкаф, где стоят словари со всеми словами на иврите, начиная с «Вначале создал Бог…» и до слов, придуманных ею самой. Много всего есть в Иерусалиме, не может глаз охватить все.

Два дня, проведенные Ицхаком с друзьями, показались ему одним праздничным днем. Пока он бродил с друзьями улицами и переулками Иерусалима, почувствовал Ицхак, до чего прекрасен город этот. Что такое Яффа и даже – море Яффы? Единственный в мире – Иерусалим, за все сокровища мира не согласился бы он жить в другом городе. Вдруг охватило его нетерпение, желание срочно отправиться в дорогу. «Почему я должен ехать? И куда я должен ехать?» – спрашивал Ицхак самого себя. И еще не успевал ответить себе на свои вопросы, как уже знал, что должен спуститься в Яффу и повидать Соню, ведь все то время, пока он не разобрался с Соней, он – не свободен. «Зачем мне нужна свобода?» – спрашивал Ицхак сам себя. И еще не успевал ответить на свой вопрос, как переставал думать о Соне и принимался мечтать о Шифре. И поскольку он позволял себе мечтать о Шифре, то думал о ней так, будто Сони нет. Вспоминал о ней, говорил себе: завтра или послезавтра я поеду в Яффо и закончу свои дела с ней.

Часть двадцать вторая

С места на место

1

Как обычно по субботам летом, сидел Ицхак затворником у себя в комнате из-за пыли на улицах и потому что все иерусалимские заведения, где можно поесть, закрыты по субботам. Пил он и ел что-то такое, что не радует нутро человека; валялся на кровати и переносился мыслями в другие края. Перед его взором вставала квартира, где он родился; и квартира, где умерла его мама; и квартира, где он жил перед своей алией. И в связи с каждой квартирой и квартирой вспоминалось ему то, что происходило с ним там, и он принялся размышлять о сущности времени.

Время делится на несколько частей: на прошлое, настоящее и будущее. Прошлое и будущее – два особенных периода, которые отделяются от времени, только у прошлого есть начало и конец, а у будущего нет конца. Тот, кто уверен в себе, надеется на лучшее будущее, тот, кто не уверен в себе, беспокоится за свое будущее. Жизнерадостный человек думает о будущем, меланхолик переживает прошлое. Однако хотя настоящее время представляет собой часть времени, оно – не самостоятельная сущность, а находится посередине между прошлым и будущим и с одной стороны опирается на прошлое, а с другой стороны подпирает будущее.