Читаем ВЧК-ГПУ - документы и материалы полностью

в будущем, быть может, новое возрождение в рабочих массах идеи большевизма со всеми его "безобразиями", так как при таком ходе большевизм, несомненно, пал бы, окруженный ореолом единственного защитника революции. До недавнего времени деятельное участие в вооруженном отпоре контрреволюции затруднялось для нас тем, что и по ту сторону баррикады стояла известная часть организованной революционной демократии, пошедшей по ложному пути. Теперь этого затруднения нет, и мы вели бы самоубийственную политику, если бы сохраняли пассивность или нейтральность перед лицом наступающей контрреволюции Мы отвергаем большевистскую постановку вопроса -- сначала победа, а потом реформы, потому что отсутствие реформы подготовляет не победу, а поражение Но мы отвергаем и ту, которую даете вы -- сначала реформы, а потом революционный отпор контрреволюции, потому что может случиться и так, что "реформировать" будет нечего, если контрреволюция одержит решительную победу Вооруженная борьба и коренные политические и экономические реформы должны идти рука об руку. Так обстоит дело в действительности и так ставит его наша программа. Но, конечно, беря на себя обязательства и призывая рабочих в рядах Красной армии давать отпор контрреволюции, мы отнюдь не миримся с теми внутреннеполитическими функциями, которые большевистское правительство возлагает на армию и наше отношение к которым хорошо известно -- этого отношения мы не скрываем и должны, несмотря на все преследования, делать из этого соответствующие выводы.

Теперь о соглашении Собственно говоря, тактика соглашения с правящей партией диктуется уже тем, что, как мы только что согласились, наша партия, при существующем положении, не может вести тактики ее свержения, не открывая тем самым дороги явной контрреволюции, что единственный шанс спасения революции заключается в реформировании большевистского режима изнутри, что по отношению к этому режиму мы вынуждены занимать позицию оппозиционную, между тем как по отношению к колчаковско-деникинскому режиму занимаем позицию революционную

Конечно, большевистская власть, выродившаяся и развратившаяся за три года диктатуры, обросшая толстым слоем карьеристов, спекулянтов, новых бюрократов и просто проходимцев, на деле не есть власть трудящихся, не есть власть рабочих и крестьян, а, наоборот, власть, политика которой глубоко враждебна классовым интересам и пролетариата, и крестьян Но это власть трудящихся по своему происхождению, ибо она выдвинута стихийным движением поддавшихся иллюзиям рабочих и крестьянско-солдатских масс; это -- власть трудящихся по социальному составу значительной части своего административного персонала и по поддержке, которую до сих пор ей оказывает значительная часть -- немногочисленного, правда -- активного слоя пролетариата, это -- власть плебейская и

революционная, между тем, как ей противостоит колчаковско -деникинская власть, впитавшая в себя социальные элементы низвергнутого революцией режима, власть аристократическая и контрреволюционная Поэтому - то именно, как ни малы действительные шансы на реформирование советского режима изнутри, перерождение это все же мыслимо.

Только, конечно, перерождения этого не следует представлять себе так, что "вся правящая партия сразу и радикально изменится, изменит свою веру и ставшие ей уже привычными "методы действия", чтобы стать способной к соглашению на той платформе, которую мы предлагаем (а беспринципное соглашение мы ведь отвергаем не менее решительно, чем вы). Идейной части большевиков придется проделать серьезную эволюцию, а самому большевизму пережить жестокий внутренний кризис, острую внутреннюю борьбу Что соответствующие тенденции имеются в недрах большевизма, это вряд ли кто сможет отрицать Достигнут ли эти тенденции той степени определенности и остроты, какая необходима, чтобы произошел спасительный кризис, -- этого никому не дано знать, ибо это зависит от целого ряда внутренних и международных фактов Но при самом скептическом отношении к возможности такой эволюции и, следовательно, возможности спасения революции (а мы далеко не оптимисты в этом отношении), та тактика, которую проводит ЦК, имеет в наших глазах то достоинство, что работает для будущего возрождения рабочего движения не под знаменем большевизма, а под знаменем революционной социал-демократии, под знаменем классового единства

Перейти на страницу:

Похожие книги

Психология войны в XX веке. Исторический опыт России
Психология войны в XX веке. Исторический опыт России

В своей истории Россия пережила немало вооруженных конфликтов, но именно в ХХ столетии возникает массовый социально-психологический феномен «человека воюющего». О том, как это явление отразилось в народном сознании и повлияло на судьбу нескольких поколений наших соотечественников, рассказывает эта книга. Главная ее тема — человек в экстремальных условиях войны, его мысли, чувства, поведение. Психология боя и солдатский фатализм; героический порыв и паника; особенности фронтового быта; взаимоотношения рядового и офицерского состава; взаимодействие и соперничество родов войск; роль идеологии и пропаганды; символы и мифы войны; солдатские суеверия; формирование и эволюция образа врага; феномен участия женщин в боевых действиях, — вот далеко не полный перечень проблем, которые впервые в исторической литературе раскрываются на примере всех внешних войн нашей страны в ХХ веке — от русско-японской до Афганской.Книга основана на редких архивных документах, письмах, дневниках, воспоминаниях участников войн и материалах «устной истории». Она будет интересна не только специалистам, но и всем, кому небезразлична история Отечества.* * *Книга содержит таблицы. Рекомендуется использовать читалки, поддерживающие их отображение: CoolReader 2 и 3, AlReader.

Елена Спартаковна Сенявская

Военная история / История / Образование и наука
1917 год: русская государственность в эпоху смут, реформ и революций
1917 год: русская государственность в эпоху смут, реформ и революций

В монографии, приуроченной к столетнему юбилею Революции 1917 года, автор исследует один из наиболее актуальных в наши дни вопросов – роль в отечественной истории российской государственности, его эволюцию в период революционных потрясений. В монографии поднят вопрос об ответственности правящих слоёв за эффективность и устойчивость основ государства. На широком фактическом материале показана гибель традиционной для России монархической государственности, эволюция власти и гражданских институтов в условиях либерального эксперимента и, наконец, восстановление крепкого национального государства в результате мощного движения народных масс, которое, как это уже было в нашей истории в XVII веке, в Октябре 1917 года позволило предотвратить гибель страны. Автор подробно разбирает становление мобилизационного режима, возникшего на волне октябрьских событий, показывая как просчёты, так и успехи большевиков в стремлении укрепить революционную власть. Увенчанием проделанного отечественной государственностью сложного пути от крушения к возрождению автор называет принятие советской Конституции 1918 года.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Димитрий Олегович Чураков

История / Образование и наука