Вдали от рая

– Это он-то полумертвый? Это он-то умирающий? Да ты ж сама помнишь, он тут такое творил, что десять здоровых не справятся! От него разбегались, как от Кинг-Конга…

– Здравствуйте!

Варфоломеев обернулся к двери с обалделым лицом, и Аллочка подумала, что на ее безупречном личике, должно быть, отражается то же самое выражение. На пороге кабинета стоял Виктор Волошин. Бледный и похудевший, но одетый чисто и аккуратно, как в былые времена. И еще… что-то неуловимое из него ушло. Исчезло то, что уродовало его еще совсем недавно, делало пугающим, отталкивающим. Это был прежний Волошин… Или нет? Или в чем-то не прежний? Как будто вместе с вирусом недавнего буйства из него изъяли надменность, холодную отстраненность, которая казалась его неотъемлемым качеством.

– Здравствуйте, коллеги! – повторил Волошин вежливо и даже с оттенком шутливости. – Что, меня тут больше не узнают? А я по работе соскучился, аж руки зачесались. Может, позволите мне делать что-нибудь простое? Скрепки складывать, документы сортировать…

– Витя! Витька! Вернулся, собака! Какой же ты молодец!

Аллочка отлично поняла, что радость, с которой Варфоломеев бросился и облапил Волошина, была неискренней. Не иначе как Александр боялся, что Виктор услышал, как его тут Кинг-Конгом обзывали… А может, втайне надеялся, что Волошин не вернется?

Как бы то ни было, Аллочке стало легче. По крайней мере, ее хищение денег не привело к фатальным последствиям. Виктор не погиб, не покончил с собой. Он жив! И даже работоспособен.

– Как у нас дела? – спросил он в прежнем уверенном тоне.

– Вообще-то, Витя, ни шатко ни валко, – поправил очки Валера, который вошел следом за Волошиным и тоже, как Варфоломеев, отдал дань объятиям и приветствиям. – Не сказать чтоб все плохо, но… Не хватает твоего делового напора. Твоей, как бы это сказать, амбициозности… Однако дела идут помаленьку. Вот на днях…

Он покосился на стоящую в стороне Аллу, и та поспешила удалиться к себе в кабинет. Она чувствовала себя разозленной и раздосадованной – но не тем, что начальство не захотело обсуждать при ней свои дела (это было в порядке вещей, главбух Комарова к этому привыкла), а тем, что, здороваясь и обнимаясь с друзьями, он вообще не обратил на нее внимания, проигнорировал, точно Аллочка была стеной или мебелью.

Она включила компьютер и заставила себя погрузиться в работу. Глаза скользили по цифрам, а в голове стучало одно: «Он вернулся… Он вернулся… Он вернулся…»

Это было совсем не так, как если бы вернулся родной, любимый, близкий человек, которого считали мертвым: Аллочка отлично отдавала себе отчет, что хотя и хотела женить на себе Виктора, но никогда не питала к нему особых, выдающихся чувств. Вот чувство, владеющее ею сейчас, было, пожалуй, выдающимся, хотя совершенно непохожим на любовь. Страх – вот что испытывала главный бухгалтер Комарова.

Страх, что все раскроется…

И что сделает с ней Виктор потом?

– Алла!

Она вздрогнула и подскочила, едва не опрокинув стул. Виктор стоял позади – похудевший, до жути новый и в то же время нестерпимо прежний.

– Алла! Я хотел тебе сказать… В общем, я виноват перед тобой.

Что это? Прежний Виктор не сказал бы таких слов – он их просто не знал! Но в то же время, если Виктор не был прежним, откуда он вообще догадался, что в чем-то виноват перед главбухом Комаровой… Желание признаться в том, что она виновата, еще больше виновата перед ним, пронзило ее до мозга костей. Аллочка чувствовала себя героиней «Психо», у которой есть всего лишь несколько минут, а потом – придет маньяк…

– Витя… Виктор Петрович, я…

Виктор смотрел на нее так, что Аллочка догадалась: он все понимает.

– Алла, прости меня, – сказал он еще раз и вышел.

В первый момент она хотела броситься за ним, даже подбежала к двери. Но потом заставила себя вернуться, села и задумалась…

Из оцепенения ее вывел стук в дверь.

– Можно?

На пороге стояли двое незнакомых ей мужчин. Один постарше, другой помоложе. И хотя они были в штатском, Вера сразу догадалась, кто они такие и зачем пришли.

Сердце ухнуло, больно ударило в ребра и провалилось куда-то вниз. Ладони вспотели, колени ослабели и задрожали, голова закружилась. Но живший внутри Аллочки самурай приказал: «Спокойно! Возьми себя в руки. У них нет и не может быть никаких оснований подозревать тебя. Ты просто свидетель – и не более».

– Комарова Алла Юрьевна? – проговорил тот, что постарше.

– Да, это я, – самурай придал ей сил, и она даже сумела улыбнуться. – А вы, простите?..

– Капитан Барышев, оперуполномоченный Отдела по борьбе с экономическими преступлениями. – Перед ее лицом мелькнула раскрытая красная книжица. – Надо задать вам несколько вопросов. Пройдемте с нами.

– Мы можем поговорить и здесь, – начала было Аллочка, но милиционер настойчиво повторил:

– Пройдемте с нами.

Ей ничего не оставалось, как накинуть пальто и последовать за ними. Естественно, по закону подлости в коридоре им попались навстречу чуть не все сотрудники фирмы. И все как один пялились на них и провожали вслед удивленными взглядами.