Вдох-выдох

– Сашенька, Сашенька, неужели ты думаешь, что меня можно ловить на слове? Я ведь не твой сопливый Самарский… Раз не хочешь предлагать тему, давай это сделаю я… Как насчет… – он сделал свою излюбленную театральную паузу, повторяя взглядом путь, который недавно проделали губы. – О том, как я убил твоего отца… Это увлекательная история, принцесса, тебе понравится.

От его голоса, обращения, взглядов, просто присутствия рядом, ее откровенно тошнило. Саша была уверена – попытайся он снова приблизиться, желудок отозвался бы спазмами и мысленно, она даже хотела этого, хотела отбить охоту надолго.

– Давай я зайду издалека… Лет так за двадцать пять. Не волнуйся, времени у нас много, впереди целая жизнь, так что не жаль потратить несколько минут на это.

Благо, рассказывать, вперившись в нее носом, он не собирался, отошел на шаг, потом еще на шаг, потом обернулся, вглядываясь в одну из фотографий, прямо перед собой.

– Знаешь, как познакомились твои родители? Тогда был дождь, ужасный ливень, настоящий такой летний ливень с грозой, вечера были еще теплыми, но стоять мокрой на остановке, ожидая автобуса – не самое приятное… Настя тогда опоздала на свой автобус, а следующий должен был прийти еще через полчаса. Она бы стояла, она была упрямая, или пошла бы пешком, наслаждаясь тем, как машины окатывают грязной водой из луж. Она была такая… Но твой отец как раз купил новую машину, и по стечению обстоятельств обкатывал ее именно там. Как думаешь, можно влюбиться в промокшую до нитки, дрожащую от холода девушку, с синими губами с висящими сосульками волосами?

Он даже не обернулся, вопрос был адресован вряд ли Саше.

– Можно. Можно, причем двоим сразу. Титов обкатывал не только новую машину, но и нового водителя. Она долго отказывалась садиться в машину к незнакомцам. Собиралась действительно идти домой пешком, согласилась только тогда, когда в нагрузку к ней, мы взяли еще и такую же мокрую бабку, все с той же остановки. Он шутил, она смотрела волком, он пытался завести разговор, она отмалчивалась, нетерпеливо смотря в окно, а я смотрел только на нее… Только она могла быть красивой с размазанной по лицу тушью и в подранных колготках. Настя зря волновалась, мы отвезли ее домой. Сначала бабку, а потом и ее. Титов тогда велел оставаться мне в машине, а сам взялся ее провожать. Боже, я навсегда запомню, как она улыбнулась мне тогда, впервые, благодаря за помощь. Не его – меня!

И снова пауза, Саша проследила взглядом за тем как он прошел вдоль стены, останавливаясь уже у другой фотографии.

– Я слишком долго собирался. Она сама потом сказала, что приди я раньше, она была бы со мной, но я поступил как дурак, посчитал, что работа важнее. Идиот, идиот, идиот! – девушка вздрогнула, стоило Шутову ударить себя по лбу раз, потом еще и еще, сопровождая каждый удар словом. – Идиот! Надо было плюнуть на работу, плюнуть на этого ублюдка, днями и ночами способного говорить только о ней, нужно было мчать в ее коммуналку, хватать и бежать в ЗАГС, пока не поздно, но было поздно… Она согласилась на свиданье с ним только потому, что им с матерью вот уже несколько дней нечего было есть, а для университета нужны были силы. А этот ублюдок… он повел ее в ресторан, накормил, напоил… Конечно, она влюбилась! Она влюбилась в возможность сытно есть, спать в мягкой постели и покупать колготки чаще, чем раз в месяц. Она влюбилась, а я молча продолжал следить за тем, как он упивается этой влюбленностью. Ему льстило, что она принадлежит ему, ему нравилось, что дома всегда ждет она, с широко отрытыми карими глазами, та, которая будет восхищаться победами, переживать вместе с ним поражения. А она и была такой. Идеальной! Когда они женились – я напился. Напился, и разбил нахрен самую его дорогую машину. Хотел разбиться сам – не получилось. А этот урод… Знаешь, что он сказал? Что машина – это его мне свадебный подарок. Ненавижу! – Саша вздрогнула, когда Шутов бросил на нее злой взгляд, а потом снова обернулся, продолжая свой рассказ. – Он забрал у меня то единственное, что я хотел, а в отместку подарил автомобиль!

– Она человек. Ее нельзя забрать или отдать. Она приняла решение сама, – нужно было молчать. Ей нужно было молчать, но она просто не смогла. Да, Саша не знала ничего об истории знакомства родителей, да, понятия не имела, любили ли они друг друга, вступая в брак, но бред этого сумасшедшего выдержать не смогла.

– Нельзя? Думаешь нельзя? – зря она снова привлекла к себе внимание, Шутов практически подбежал, схватил за волосы, больно дернул, заставляя снова запрокинуть голову. – Можно, принцесса. Человека можно забрать, отдать, взять, попользовать, выбросить, убить. Нельзя только воскресить.

Выпустив волосы, он снова переместился, теперь уже ей за спину.

– Ты родилась у них ровно через девять месяцев. Знала? Да, он неплохо постарался в первую брачную ночь, это потом уже не получалось, а тогда хорошо выстрелило. А знаешь, что Настя мне потом рассказывала? У нее с ним не получалось нормально… Он пыхтел для себя, а она… Она чуть не плакала, когда я показал, как может быть.