Вдова на один день

– Ну, к примеру, он может быть мертв, – просто сказал Гуров.

Владимир Петрович на мгновение застыл, потом ответил:

– Честно признаться, такая мысль не приходила мне в голову. Но лишь потому, что я убежден: такого не может быть.

– Почему? Все люди смертны! – заметил Гуров.

– Разумеется. Но я считаю, что Бояринова просто некому убивать. Объясню почему. Он, как я уже говорил, человек творческий. От криминала далекий. Ни в каких махинациях раньше замечен не был – крупных, разумеется, поскольку мелкие грешки свойственны абсолютно каждому человеку и на них даже не стоит заострять внимание. Причин, по которым его могли убить, просто нет.

– А как же его долги? – напомнил Гуров. – Мы пришли к выводу, что он оставил в обиде не только вас одного!

– Но это же не причина для убийства! – возразил Владимир Петрович. – Для чего его убивать в этом случае? Наоборот, всем выгодно, чтобы он оставался жив и вернул долг!

– Чтобы другим неповадно было! – в сторону бросил Крячко.

– Такое, конечно, возможно, но это не тот случай. Во-первых, прошло не так много времени, и у всех еще есть надежда, что он заплатит. Во-вторых, я знаю круг его общения. В основном он ограничивается такими же людьми из музыкального мира. Там просто нет таких, кто стал бы учить его и других подобным способом. Максимум, что грозило Бояринову с этой стороны, это негласный бойкот. То есть с ним просто перестали бы иметь дело, он испортил бы собственную репутацию и не смог бы серьезно работать.

– А вы, Владимир Петрович? – Крячко прямо посмотрел на собеседника. – Разве вы сами не из таких людей?

Владимир Петрович поморщился.

– Вы, Станислав, не совсем верно меня представляете. Почему-то я кажусь вам этаким всемогущим, бездушным монстром, который готов раздавить любого, кто встанет у него на пути! А я просто добрый, очень гуманный человек, так что никаких репрессивных мер в отношении вашего Бояринова принимать и не думал! Я просто найду способ заставить его работать на меня. Просто работать, и все. Разумеется, на выгодных для меня условиях. Вот и все. Вы же почему-то считаете, что я какая-то акула!

И он расплылся в широчайшей улыбке.

«Ну вы, Владимир Петрович, чувствуется, тот еще у нас гуманист!» – отметил про себя Гуров.

– А разве это не так? – с вызовом сказал Станислав. – Или вы считаете, что я приму на веру ваши байки о том, что вы тихий пенсионер, который на свою скромную, честно заработанную пенсию отгрохал себе такие хоромы? Да еще у него осталось на благотворительность! Причем этот ваш домик наверняка не единственный, и вы здесь не живете. В собственный дом вы ни за что бы нас не повезли, чтобы не светить! Как видите, я с вами откровенен! – Крячко сделал упор на слове «я».

Гуров незаметно под столом придавил ступню Станислава своей ногой, чтобы не слишком зарывался. Они по-прежнему не знали, кто такой Владимир Петрович и чего от него можно ждать. Несмотря на безупречные манеры, которые он постоянно им демонстрировал, Гуров не сомневался, что этот человек может перемениться мгновенно. А сейчас им совершенно не было нужно обострения отношений. Сейчас главное – выбраться отсюда, а потом уже разбираться, кто он и что. А также в том, чем им может грозить эта встреча. Пока что особой опасности не ощущалось, разве что она залегла в уголках серых глаз «доброго, старого» Владимира Петровича.

Тот же выслушал Крячко совершенно спокойно, на его лице не дрогнул ни один мускул. Потом он снова улыбнулся, и улыбка эта не выглядела фальшиво.

– Уважаемый Станислав – простите, не знаю вашего отчества…

– Да чего там! – ухмыльнулся Крячко и подмигнул Владимиру Петровичу. – Друзья ведь!

– Так вот, вопроса об особенностях моей личности я предпочитаю не касаться, по одной простой причине – они не имеют отношения к теме нашего разговора. Могу лишь дать вам слово, что ни я, ни мои люди не убивали Бояринова. И сам я в душе убежден, что он жив. Посудите сами: если бы я знал, что Бояринов мертв, для чего мне вообще нужна эта беседа? Из моих каналов поступило сообщение, что некие люди в клубе интересуются пропавшим Бояриновым. Какое совпадение! – подумал я. Я тоже рад бы его найти. И послал своих людей проследить за вами. Следы привели их в лес, где мои люди избавили вас от необходимости копать собственные могилы. Думаю, что хотя бы за это я могу рассчитывать на некоторую вашу ответную любезность!

Станислав ничего не ответил, но взгляд его выражал, что уж от него-то любезностей ждать не приходится. Гуров решил смягчить ситуацию и вернуть разговор в деловое русло.

– Что ж, Владимир Петрович, давайте поможем друг другу, – сказал он.

– Так я об этом и твержу! – расцвел хозяин дома. – Более того, я… – Он задумчиво пошевелил губами. – Я считаю, что любой труд должен быть оплачен. Поэтому, если вы найдете Бояринова и передадите его мне, я готов вам заплатить. Скажем, пять процентов от той суммы, что он мне должен. Что скажете?

И Владимир Петрович обвел глазами обоих сыщиков, практически уверенный в положительном ответе. На сей раз усмехнулся Гуров. И обстоятельно пояснил: