Вдребезги

По ушам ударил натужный и рваный рёв двигателей, за которым не было слышно криков зрителей. Начало было лёгким, разминочным: насыпной трамплин метров пять, прыжок, а за ним — раскатанные за предыдущий день повороты. Трасса была ухабистой, Майкл прибавил газ, перелетел через ямы. Сухая земля вилась за ним шлейфом, ветер сносил её в сторону.

Он шёл в первой пятёрке, оставляя силы на настоящую борьбу к финалу. Иногда между ним и соперником расстояние было — в ладонь. Локоть в опасной близости от спиц чужого колеса, в стекло шлема летят мелкие камни, кто-то срывается с насыпи, падает вниз, встаёт. Мотоцикл дёргается, как живой, взрыкивает, рвётся из рук.

На последнем, третьем круге, Майкл был в тройке лидеров. Поворот под отвесным склоном — он прошёл его поверху, над головами соперников. Берёг этот трюк как раз для такого случая. Краем глаза заметил Керри — новичок резко вырвался вперёд, руль вихляло, он с трудом удерживал равновесие. Майкл оторвался, сосредоточился — впереди был сложный участок, деревья и валуны. Можно взять их один за другим — а можно взлететь на поваленное бревно, как на трамплин, перемахнуть разом… А там уже финиш.

Сбоку взревело, он уклонился, задрал переднее колесо, запрыгивая на бревно. Перелетел через камни. Волна взрытой земли ударила в плечо, что-то врезалось в него, вышибло из седла. Майкл кувырнулся, упал на спину, в рыхлую землю, увидел небо. Успел подумать, что мягко упал — услышал над головой рёв, увидел белый и фиолетовый. Заднее колесо ударило прямо в грудь, экипировка хрустнула. Выдержала, только стало трудно дышать.

Майкл оттолкнулся от земли, поднялся, увидел в толпе зрителей Джеймса: белое лицо, синие глаза и ничего больше. Махнул ему рукой, мол, не волнуйся, обычное дело. Под рёбрами что-то болело — опять будет синяк. Мимо через валуны неслись отстающие, в стороне барахтался Керри, пытаясь встать. Майкл подбежал к своему мотоциклу, рванул на себя, чтоб поднять. Грудину прошила острая боль, перехватив дыхание, во рту стало мокро. Свет вдруг погас.

Потолок качался перед глазами — белый, до странности низкий. Во рту был знакомый железистый привкус, на грудь что-то сильно давило, будто прессом. Он разлепил сухие губы, попытался вдохнуть.

— Майкл? — в поле зрения возникло молодое лицо, девушка прикоснулась к щеке. — Ты меня слышишь?

— Привет… — Майкл моргнул. Вокруг всё качалось: низкий потолок с длинной лампой, полки, девушка. Она показала руку:

— Сколько пальцев видишь?

— Три.

Говорить нормально не выходило, получалось только сипеть.

— Отлично. Молодец, — сказала она. Над карманом её зелёной форменной рубашки шла вышитая желтым надпись AMBULANCE. На воротнике и шее были тёмные брызги.

— Вы поранились, — сказал Майкл.

В горле булькало, мешая говорить в полный голос. Будто он держал во рту воду. Только кашлять не получалось. Он сглотнул и догадался — на воротнике была кровь. Его кровь.

— Майкл! — цепкие пальцы сжали его руку. Джеймс был белый, как лист бумаги, даже губ не видать. Рядом сидел Кристофер, хмурый, с кровавой полосой на щеке.

— Я нормально, — просипел Майкл, попытался приподнять голову — девушка удержала:

— Не двигайся. Тебе нельзя.

Руки у неё оказались удивительно сильными.

— Лежи тихо, «нормальный», — сказал Кристофер.

Майкл вспомнил колесо, летящее в грудь, тяжёлый удар, вкус жирной земли во рту. На зубах скрипнул песок.

— Блин, — он облизнулся. Ужасно хотелось пить, хотя во рту было мокро. — Не доехал…

— Всё будет в порядке. Всё будет хорошо, — Джеймс гладил его по руке, складывал бледный рот в ненастоящую улыбку. Та дрожала, соскальзывала с губ.

Майкл попытался вдохнуть — не получилось. Над головой раскачивался прозрачный пакет с длинной трубкой, прицепленный на крючок. По ушам ударила сирена, и Майкл наконец понял, где находится.

Машина скорой помощи.

— Вот мудак, — Майкл прикрыл глаза, сглотнул. — Я бы место взял, если б не новенький.

— Ты, дурень, лучше б лежал, где упал, — с досадой сказал Кристофер. Протянул руку, провёл тёплыми пальцами по холодному лбу. — Первый раз, что ли? Куда тебя понесло за байк хвататься?..

— Прости, — Майкл перевёл взгляд от отца к Джеймсу. — Прости, кудряшка.

Тот впился в его ладонь короткими ногтями:

— Всё будет хорошо, — заторможенно повторил он. — Не волнуйся. Скоро будем в больнице.

Майкл попытался поднять голову, но девушка в зелёной рубашке была начеку, прижала обратно:

— Не двигайся, пожалуйста.

Майкл увидел только одеяло, которым он был прикрыт. Увидел, но не почувствовал. На сгибе локтя в вену уходила игла. Что-то влажное и прохладное, пахнущее антисептиком, коснулось рта. На салфетке остались красные пятна. Майкл опять облизнулся, размазывая языком кровь по губам.

— Не бойся, кудряшка, — он постарался улыбнулся и сам не понял, получилось ли. Губы вроде двигались, но лицо было как отмороженное. — Не бойся, мне не впервой.

— А, Винтерхальтер. Опять ты? В прошлом году, кажется, уже встречались.

В палату зашёл высокий черноволосый врач в светло-голубой униформе травматолога. Ему было лет сорок, но в аккуратной бородке уже пробивалась ранняя седина.