Вдребезги

— Мужик, ты чего, реально втрескался?.. — опешил Бран. — Да я ж не знал!.. Я думал, ты так, поёбываешься да и все. Вы чё, разбежались?.. Куда ездил-то?.. Взял бы нас, ты чё думаешь, я б не понял?.. Да надрались бы, и всё прошло. Найдёшь ты себе ещё в два раза лучше!

— Хорош, — Майкл пнул его под столом в лодыжку. — Нормально всё. Ты бы с Томми поговорил.

— Не буду я с ним говорить, — Бран скрестил руки на груди. — Не могу.

— Ну, хочешь, я спрошу, чё он помнит?

— Да я лучше сдохну!

Майкл вздохнул, потёр лоб.

Хотел бы успокоить его, да нечем. И ничего толком не скажешь — страшно выдать себя.

А вот Брану тоже страшно было признаться — но решился. Может… рассказать правду?.. Томми вон знает про Джеймса и молчит…

— Слушай, — сказал Майкл. — Ты даже не в курсе, было или не было. Может, он тоже ничего не помнит.

— А если помнит?..

— Знаешь, что — я позвоню Саре. У неё и выясним.

Бран пожевал губами, обдумывая идею, кивнул:

— Давай.

Майкл сходил за телефоном, оставленным в куртке. Бран прикончил бутылку пива и достал ещё.

— Винтерхальтер, у тебя совесть есть? — хрипло пробурчала Сара. — Я только глаза закрыла.

В трубке что-то зашуршало и грохнулось.

— Привет, графиня, — с улыбкой сказал Майкл. — Спишь?..

— Нет, просто похмелье. Говори потише. Как твоя поездка?

— Нормально. Отлично.

— Отлично?.. — она оживилась. — Подробности будут?..

— Нет, — резко ответил Майкл. Сара сипло рассмеялась.

— Знаешь, Майк, я всерьёз думаю переключиться на твоих друзей. Ты не представляешь, как меня задрали образованные и глубоко чувствующие. Глубоко засаживающие мне нравятся больше.

— Не порть мне ребят, — сердито сказал Майкл.

— Не указывай мне, с кем трахаться, — беззлобно ответила Сара.

Он шумно вздохнул, гадая, как бы аккуратно подойти к тому, что она помнит из новогоднего вечера.

— Считай, это компенсация за Джеймса, — сказала Сара. Майкл глянул на Брана, отошёл в коридорчик, чтобы тот случайно не услышал ничего лишнего.

— Ну давай, хвастайся, — предложил Майкл.

— Ты первый. Как всё прошло?..

— Как ты их уговорила?..

— Куда ты его возил?

— Зачем тебе сразу двое?

— Хоть фотки-то будут?

— Куда в тебя столько влезло?..

Сара не выдержала и расхохоталась.

— Майк, я тебя ненавижу.

— Серьёзно, не ломай моим парням мозг, — сказал Майкл. — У тебя Гарри с Эндрю есть, вот пусть они тебя развлекают.

— Ой, не говори ерунды. На что там смотреть? Они скучные и тощие.

— Для тебя это развлечение, — серьёзно сказал Майкл. — Повеселишься и забудешь. А им потом друг другу в глаза смотреть.

Сара громко вздохнула.

— Ты козёл. Перестань мне всё портить.

— Ты ведь никого ни на что не подбила?.. — сурово спросил Майкл.

— Да они меня так умотали, что я бы и хотела — не смогла бы.

Сара сладко зевнула, чертыхнулась в сторону, глухо прошептала:

— Не дергайся, это Майкл.

— Ты там не одна?..

— Тебе привет от Тома, — сказала Сара. — Верну его завтра. Или нет, — задумчиво добавила она и повесила трубку.

Майкл посмотрел на Брана, который напряжённо грыз ногти, и пожал плечами:

— Ничего не было.

В январе дела пошли плохо. Мастерская стояла пустой, к ним заезжали две-три машины за день. Всё остальное время Майкл сидел без работы, от скуки читая одну книжку за другой. Джеймс приезжал после учёбы, привозил сэндвичи и кофе на троих. К удивлению Майкла, он нашёл общий язык с Кристофером, и они охотно трепались о политике, о планах Джеймса на будущее, о кино, футболе, научных открытиях и о сотнях других вещей.

По выходным Майкл на весь день уезжал тренироваться перед гонкой, заявиться в паб позволял себе только воскресным вечером. Вместе с Джеймсом они сидели до закрытия. Украдкой касались друг друга под столом, украдкой переглядывались.

Иногда поворковать с Томми приезжала Сара. У этих всё сложилось стремительно. Стоило только отвернуться — а они уже целовались. Майкл смотрел и завидовал. Им прятаться было не надо. Обнимайся, сколько хочешь, никто и слова не скажет.

Томми светился, как гирлянда, все разговоры сводил к Саре. Он влюбился мгновенно, отчаянно. Раньше крутил что-то с девчонками, но без огонька. Остывал быстро, переживать не переживал. С Сарой всё было иначе, между ними полыхнуло, как если плеснуть бензином в костёр.

Майкл глухо завидовал и всё чаще думал о том, как жить дальше.

— Я растолстею, и ты меня кинешь, — сказала Сара, облизывая кончики пальцев в сахарной пудре. — Том, это божественно. Прекрати так делать, у меня уже юбка по швам трещит.

— Это у тебя молния разъезжается, — хмыкнул Майкл. — От нетерпения.

Томми смущённо потупился. Округлые формы Сары приводили его в экстаз. Он никогда не разделял любви Майкла к худощавым и узкобёдрым.

— Куда складывать? — Джеймс спрыгнул с лавки, держа в руках ворох золотой мишуры. Майкл поймал его, зажал у стола. Бар был уже закрыт, посетители давно разошлись. Оглядываться с опаской было не на кого.

— У тебя блестки на щеке. Вот тут, — он коснулся пальцем его лица, Джеймс зарумянился, опустил глаза.

— Да поцелуйтесь вы уже, — весело сказала Сара. — Я Тому глаза закрою.

— Я коробки принесу, — заторопился тот. — И стремянку. Надо остальное снять.