Вечера

Я, знаете ли, не театрал совсем, судить мне трудно, но посмотрел постановки, и показалось, что играли актеры не шибко. Спросил хозяйку, она подтвердила, что — да, действительно, актеры играли вполсилы: устали, конец сезона, да и публика понимающая — лето — разъехалась по дачам, курортам, побережьям. В театры же в основном сейчас ходят те, кому все равно, что и где смотреть, и провинциалы, приезжающие по всяким делам в Москву. Вот настанет осень, начнется новый театральный сезон, тогда можно посмотреть настоящую игру. Не во всех театрах города, конечно.

Так ведь вам, насколько я понимаю, все равно, спрашивала она, открыто смеясь над моей провинциальностью. Я молчал. У нас с хозяйкой с первого же дня установились официально-любезные отношения: она чувствовала мою неприязнь к своей особе…

Но прогулки и театр в основном по субботам и воскресеньям, в будние же дни, возвратясь из города, заставал я, как правило, на квартире компанию: приходила сокурсница моя, приходили подруги хозяйки — ее московские знакомые. Войдешь: на столе водка, чашки с кофе, сигареты. Все курят, возбуждены — дым, разговоры. Приглашали меня. Я обычно отказывался: устал, занят, над делами надо подумать, но раза два-три подсаживался к ним и всякий раз жалел. Как-то чересчур свободно держались они в такие часы: и хозяйка, и знакомые ее, и сокурсница моя. Пошлейшие анекдоты, чего я совершенно не выношу, литературно-театральные сплетни: кто с кем развелся да кто с кем сошелся, кто у кого в любовниках или в любовницах. Одна из подруг хозяйки спросила меня однажды в подпитии, читал ли я ходивший по рукам перевод книжки «Техника современного английского секса»? Я сознался, что не читал. «Как! — вскричала она. — Как же вы живете?!» — «Да сам удивляюсь, — отвечаю. — Жив до сих пор». Такие вот вечера.

Сокурсница моя, а виделись мы почти ежедневно, деньги не возвращала и ничего не говорила по этому поводу, да и сам я помалкивал: как-то неудобно было напоминать.

Может, зарплата мала? В бюджет не укладывается? Да мало ли чего! Подожду, думаю. И хоть разговаривали мы с нею часто о том о сем, но я так и не знал, чем она теперь занимается, где работает, да и работает ли. Как, впрочем, ничего не знал о хозяйке, и тем более о московских подругах ее. Да и какое мне было дело до них…

Случалось, они не приглашали меня к столу, наоборот, я чувствовал, что мешаю им в эти минуты, даже находясь в своей комнате. Разговор их, как я догадывался, носил личный характер, глаза всех обращены были к приезжей девушке, по их лицам и по ее лицу видно было, что ее в чем-то убеждают и уговаривают.

Мне очень не хотелось, чтобы девушка водила с ними компанию, сидела вот так в дыму, выпивала и вела ненужные совсем разговоры. Я старался увести ее, звал гулять, она всегда соглашалась, и мы уходили. Хозяйке не нравилось, и она всячески давала мне почувствовать это. Я и чувствовал…

С девушкой мы подружились, разговаривали гораздо свободнее и откровеннее, чем в первые дни. Я рассказывал о себе, насколько это бывает возможно в таких случаях, девушка — о себе, и я узнал, между прочим, что лет ей двадцать шесть, родом она с Украины, закончила областной педагогический институт, работает в деревне учительницей, росла без отца, есть сестра, младшая, живет с матерью, у матери их двое — мать живет в степном шахтерском городке. Замуж никто ее не берет, женихов не обрела ни в институте, ни после, а просто гулять она не хочет. Вообще-то были два жениха, первого она вроде бы любила и, пожалуй, пошла бы за него замуж, но он болен наследственной болезнью, связанной с нервной системой, и она боялась за будущих детей. Другой — учились вместе — моложе на два года, шалопай, пьет, несколько раз делал предложение, но она только отмахивалась. А вообще — скучно, курить вот начала. Учительствовать в районе она долго не собирается, жить у матери — тоже и, видимо, скоро переберется в Москву. Правда, окончательно не решилась еще, но…

Я удивленно поднял брови и хотел спросить: каким же это образом? Но она продолжала говорить, и перебивать я не стал.

В Москве бывает часто, в основном — летом, приезжала и когда была студенткой, походить по театрам — очень любит театр. Останавливалась всегда у подруги вот этой самой, где мы сейчас бытуем, — с сестрой ее она вместе училась пять лет в институте.

Тут девушка стала говорить о хозяйке, московских ее знакомых, сокурснице моей, а я слушал и не верил ушам своим.

Оказывается, существует этакая, если можно так выразиться, категория женщин, которые хотят жить только в Москве. Здесь, по их мнению, рождается всякая мысль, отсюда начинаются все дороги. Ни Ленинград, ни Киев ни какой другой город — только Москва. И они всяческими способами стараются обосноваться в нем. Есть разные варианты, но самый распространенный сейчас — фиктивный брак. Для этого нужны: знакомые в Москве, деньги и время.