Вечерний день

Сейчас надо было просмотреть до конца книгу, пытаясь выудить информацию из поме­ток, а потом приниматься за старуху Лерину. Она, сама того не зная, могла владеть ценной и интересной информацией. К тому же оставался открыт вопрос с Андоррой. Насколько он помнил, эта была такая маленькая страна, что там все друг друга должны знать и по утрам здороваться.

Он вставлял ключ в дверь, когда за спиной его раздался скрип двери и чистый на этот раз женский голос сказал:

Владимир Павлович, вы сейчас не заняты?

Платонов напрягся - откуда она знает его имя и отчество, в прошлый раз он ей их не называл - и медленно повернулся:

Занят.

Жаль, - Анастасия улыбалась, стоя на пороге своей квартиры, - а я хотела вас чаем напоить.

В другой раз. А откуда вы знаете, как меня зовут?

Так не на Луне живем все-таки, - рассмеялась она. - Мне консьержка сказала, очень смешно у нее получается - Влядимирь Палич. - Анастасия очень похоже передразнила кир­гизку. - А то все-таки давайте «Эрл Грей» с эклерами, я такие потрясающие свежие эклеры купила, а?

Платонов никак не мог решить, что же все-таки пересиливает - раздражение на ее восторженность или очарование от зеленых глаз.

Ну, не будьте букой, - продолжила уговаривать его Анастасия, - вы же не ход мировой истории меняете, а остальные дела могут и подождать. А то я себя чувствую в неоплатном долгу: вы меня, можно сказать, от смерти спасли, а я вас даже ничем не угостила.

Вот так Палыч, сам не заметив каким образом, вместо того чтобы исследовать свою шкатулку, оказался на кухне Настиной квартиры.

Глава 6

Чай действительно был отменным.

А что вы сюда добавляете? - вежливо поинтересовался Платонов. - С эклерами все понятно, а вот с чаем нет.

Мяту и чуть-чуть душицы.

Про мяту Владимир Павлович слышал, а последнее слово было ему практически незнакомо. Да и вопрос он задал скорее для политеса, представить себя покупающим спе­циально какую-то траву, затем как-то ее заваривающим? Он улыбнулся.

Что вас рассмешило? - Анастасия обиженно глянула на него.

Представил себя, заваривающим чай, - отмахнулся Платонов.

И что? - не отставала она.

Это невозможно.

Почему?

«Вот зануда», - подумал про себя Палыч.

Я не умею, - он опять улыбнулся.

А я. - она вдруг понизила голос до шепота, - не умею жарить картошку. Только никому об этом не говорите, пожалуйста.

Надо было искать новую тему для разговора, и Платонов осмотрелся вокруг в поисках предмета. На холодильнике лежал небольшой томик - или детектив, или стихи.

У вас в прошлый раз книга была в руках, - начал он. - Когда я вам соду приносил.

Какая?

Дэн Браун «Код да Винчи».

Ах, эта, - она поморщилась.

Не любите детективы?

Очень люблю, не люблю продажность.

О чем это вы? - не понял Владимир Павлович.

Там столько ненависти к христианству и католичеству в частности, что хочется спро­сить автора, не одеты ли американские президенты на тех купюрах, что он получает в чалму? Да и в раскрутку этой галиматьи вложено немало денег - такая реклама даром не делается.

Вы кто? Критик, издатель или в рекламе работаете? - спросил оторопевший Плато­нов.

Вообще-то я - бывшая актриса, - засмеялась она. - А вот бывший муж занимался рекламой и издательским бизнесом, поэтому кое-что я в этом понимаю.

Владимир Павлович отметил про себя дважды произнесенное слово «бывший», но ничего уточнять не стал. Анастасия внезапно подняла руку и показала пальцами знак, кото­рым во всем мире показывают «двойку». Но Платонов не понял:

Что означает эта буква «в»? - спросил он. - В годы моей юности она символизировала победу.

Среди моих орденов и нашивок за ранение еще два со словом «бывший».

Положительно с ней нельзя было разговаривать, она все замечала.

Бывшая Жанна Д'Арк и бывшая прима-балерина «Метрополитен опера»? - спросил Владимир Павлович и смутился.

Он хотел сказать комплимент, а получилось неуклюже: она же актриса - вдруг играла Жанну Д'Арк или танцевала в Большом.

Бывшая мать и бывшая жительница Барвихи, - она горько усмехнулась. - Барвиха-то, Бог с ней, а вот к сыну меня теперь не подпустят.

В чем-то провинились?

Беседа начала приобретать «несветский» характер, что пугало и радовало одновре­менно.

Застала мужа с секретаршей. - она смешно сморщила нос. - А в качестве отступ­ного получила эту квартиру. У них теперь такая мода появилась - трахать секретарш. То есть раньше они тоже себе в этом не отказывали, но теперь это стало повальным и нескрываемым занятием. А у жены выбор: хочешь - терпи его выходки, не хочешь - пошла вон.

У кого это у них? - Платонов действительно не понял.

У богатых и влиятельных сукиных сынов, - жестко ответила Анастасия и тут же сменила тему: - Еще чаю?

Я, пожалуй, пойду, - поднялся Владимир Павлович. Встал, а глаза опустил. - Дела, знаете.

А когда поднял, то увидел, что она, закусив губу, смотрит в стену. Бежать, срочно бежать.

А вы чем занимаетесь в свободное от душицы и эклеров время? Расскажите мне что- нибудь.

Он остановился на пороге кухни: ни при каких раскладах нельзя обижать детей, ста­риков и животных.

Я в цирке работаю, - пробурчал он.

Дрессировщиком? Слезы вроде бы исчезли.