Вечная зима (СИ)

Ингерман был разочарован решением Хоу, но поступил, согласно своему обещанию. Объявляя об изгнании, он не смог сдержать слезы, произвольно сорвавшейся с ресниц. Через год Ингемар наложил на себя руки в собственном доме в крепости Маунтин. Весь мир скорбел по нему, а Йоран обвинял в случившимся Хоу И. Узнав о смерти Ингермана, Хоу ушел на восток, да так там и остался, став его хранителем. С тех пор он старался не вспоминать об Ингемаре, так как это причиняло ему боль. Даже спустя столько лет Хоу не сдержал слез. Протерев покрасневшие глаза, он взял курс на север. “Он попытается призвать новых зверей, — решил Хоу. — Так что ему больше некуда идти, кроме как на Крайний север”. Бороздящая небеса виверна замедляла его ход, так как он подозревал, что она не столько разыскивает Вольгу, сколько его самого. Если он даст себя обнаружить, то его наверняка вернут к остальным, несмотря на все его уговоры и доводы. А вырваться силой он не сможет — прошедшая битва мало того, что измотала его, так ещё и лишила руки. В собственном спасении он уже не видел никакого смысла, так как все ещё придерживался надуманного конца, обрывающего его жизнь именно в этой битве. Он допускал возможность выжить, но не иначе, как чудом. Не более, чем возможностью для него оставалась победа в поединке с Вольгой. Все-таки его нынешнее состояние не позволит одержать верх над противником. Единственный шанс, на которой можно было уповать, крылся в способности Хоу выпустить стрелу точно в цель. Он потянул руку за спину, но нащупал только воздух. Ни стрел, ни даже колчана за спиной не оказалось. Тогда он решил попутно заточить пару тройку стрел, хотя сделать это одной рукой было очень проблемно. Да и времени у него было предостаточно. Вечером виверна исчезла с небес, однако Хоу все ещё передвигался в тени, считая столь резкую пропажу хитрым трюком. Наутро виверна не объявилась, и облегченный этим фактом Хоу оставил обостренное чувство осторожности.

На четвертый день Хоу напал на след Вольги, что подбодрило и заставило действовать тише, а на седьмой — уже нагнал своего врага. Если быть точным, Вольга сам дал себя обнаружить, причем по вине вернувшейся виверны. Летающий змей пронесся над головой Хоу, укрывшегося под собранной на ветвях снежной шапкой. Вскарабкавшись на еловую верхушку, Хоу увидал кружившую в облаках виверну. Из разрубленной Риграденом шеи дождем лилась темно-алая кровь, выталкиваемая пламенем. Ещё раз воткнув свой меч, Вольга спрыгнул вниз, тем самым полностью раскроив шею и грудь виверны. Хоу поспешил к месту падения крылатого чудища, но Вольгу там не застал. Не долго думая, он поспешил дальше.

Крайний север встретил Хоу И ударом ледяного ветра в лицо. Снежинки впивались в кожу, словно стеклянные осколки. Снежные одеяния на деревьях приобрели большую массивность, а сугробы практически перестали быть помехой, так как по твердости больше напоминали лед. Не очень тепло одетый Хоу замерзал. Если он не расправится с Вольгой до заката, то его путешествие было напрасным. Ночь здесь он точно не переживет. За природным бельмом в виде плотной метели различались очертания очень необычной горы. Сердцевина горной породы была уничтожена, а её внешний слой отчасти остался на своих местах в виде захудалых скал разной высоты. Особенно отличались дву стоящие друг напротив друга скалы. Одна была тонкой, но единственная сохранила часть от обрушенной верхушки некогда целой горы. Вторая была самой крупной из всех, а по высоте считалась средней. Если приглядеться, на ней можно заметить руины неизвестно кем отстроенной башни. “Растворенная гора, — изрек Хоу. — Я читал о нем в жизнеописании одного пропавшего на Крайнем севере путешественника. Может, он пропал именно здесь?”.

— Подойди поближе, Хоу, — произнес стоящий у склона Вольга. — Смелее, я не собираюсь атаковать тебя. Просто хочу кое-что показать.

Хоу не шевельнулся. Он с ног до головы оглядел так открыто объявившегося противника. А может этот его ход — часть заготовленной засады? Хоу не мог не заметить поломанный Риграден, конец которого был точно растоплен. Хоу списал эту поломку на жаркое пламя виверны.

— Удивлен, что ты ещё не замерз.

— То же о тебе, — Хоу положил стрелу в рот и вместе с ней натянул тетиву.

— Не стоит, — Вольга приподнял руки. — Я не хочу сражаться.

В пользу этого безмолвно высказалась и тетива, мгновенно порвавшись от лютого мороза. Хоу аккуратно взобрался на верхушку одной из скал и взглянул вниз.

— Метель, — произнес Хоу, разглядывая мутную белесую пелену. — Здесь она рождается и проносится по всему северу?

— Это называется Вратами, — пояснил Вольга. — На Крайнем севере таких несколько. Может десять, а может и пятнадцать. Судя по записям мудрецов. Я же нашел только четыре.

— И куда они ведут?

— Не знаю. Никто из живых и когда-либо живших не знал. Отважившиеся войти туда никогда не возвращались. А может и возвращались, но уже столь неузнаваемые, что отличить их от…

— …волколаков было нельзя, — докончил Хоу. — Значит отсюда они прибывают.