Вечнохудеющие. 9 историй о том, как живут и что чувствуют те, кто недоволен своим телом

Идиллическая жизнь на лужайке виделась ей вовсе не так, как представляли ее московские знакомые: заточение, тоска и бессмысленность, выхода никакого. Она начала было ненавидеть мужа, но быстро спохватилась. В конце концов не он виноват в том, что она, Инна, как глупая курица, пошла за первым же мужчиной, который попался ей на пути и захотел разделить с ней не только лекционный курс, но и постель, за первым же, который увидел в ней привлекательную женщину, а не кусок сала. Инна и сейчас чувствует к нему благодарность. И пожалуй, если бы не эти чертовы лужайки, не английская провинция, не необходимость еще десять лет сидеть дома, если бы у нее была возможность заниматься своей любимой работой, она легко бы протянула на этой благодарности всю жизнь.

Инна сделала несколько попыток работать онлайн. Но все это было несерьезно: завтраки-обеды-стирка и дети все равно отнимали у нее все время, ни о какой серьезной карьере, пусть даже и онлайн, ей, специалисту с кучей статей в профильных журналах, но без опыта фактической работы, и думать было нельзя. Инна пораскинула мозгами и поняла, что, если она хочет карьеры, надо бы выбираться из английского рая и дуть на родину: там-то для нее с английским дипломом, пусть и трехлетней давности, точно найдется достойное место, да и Эдду устроиться в России будет легко, а как живут в Москве экспаты, знает любой средний москвич и тихо завидует. Опять же дешевых нянь в Москве – тучные стада. Недолго думая, Инна начала бомбардировать московские офисы наиболее привлекательных для нее компаний своими резюме. Почему-то ей казалось, что сначала надо заняться решением этого вопроса, а не уговаривать на переезд мужа. Когда место, пусть и неидеальное, но вполне приличное, нашлось, выяснилось, что Эдд совершенно не готов рассматривать никакую Россию в качестве страны, где они могли бы жить.

«Россия?! – он первый раз в жизни был так сердит на Инну, что его светло-голубые глаза стали от злости совершенно прозрачными, а рыжие волосы встали дыбом. – Ты с ума сошла? К вам? В Москву? В лапы к этим твоим бандитам-олигархам? К Березовскому?!» – «Березовский умер в Лондоне», – машинально поправила Инна. «Да и черт с ним! – Эдд негодовал. – К Путину?! Ты хочешь, чтобы я похоронил себя в этом вашем могильнике? Да знаешь ли ты, русская женщина, что миллионы твои соотечественниц мечтают выбраться из вашей страны куда угодно, хоть в Турцию или Сирию, а ты попала в Англию и не можешь стать тут счастливой? Да в курсе ли ты, что я похороню себя для любой более-менее вменяемой компании Европы, Америки и Англии, если свяжу свою профессиональную судьбу с Россией? Что для европейского профессионала с планами на будущее Россия – это самоубийство? Что туда отсюда едут только долбаные фрики, авантюристы и безработные учителя?! А наши дети? Ты же сама говорила, какие там у вас в России детские сады и школы?!»

Инна отступила, ей даже стало стыдно за свой эгоизм. Карьера? Работа? Мелкое тщеславие все это и больше ничего по сравнению с будущим ее детей. Кто она такая, чтобы одним махом все это поставить под угрозу?

Отступила, да. Но лучше ей не стало ни на грамм. Даже хуже: пока она мечтала о бегстве в Россию, кормила себя иллюзиями, как они вместе с Эддом начнут там новую жизнь, в сердце теплилась надежда. Теперь надежда оказалась крепко придавленной тяжелой плитой чувства долга. Собственно, дети были главным препятствием, если бы не они, Инна давно бы чмокнула в конопатый нос своего английского мужа и укатила в Москву. Но дети не давали двинуться с места, они были во всем виноваты, этот вывод напрашивался сам собой. И хотя Инна старалась как можно чаще напоминать себе, что детей рожала она сама, по своему желанию, с каждым днем ей все труднее было справляться с раздражением.

Выход нашелся как бы сам собой и оказался совсем простым, даже примитивным. Инна обратила внимание, что более-менее расслабленно и спокойно она чувствует себя, если выпивает за обедом и ужином по бокальчику вина. Сухого, хорошего вина, не какой-нибудь ерунды. От пары бокалов вина беды не будет – так рассуждала Инна, за спиной которой маячили, несколько смущая, папа и дедушка, сильно досаждавшие семье своим пристрастием к водке. Но ведь вино – это не водка, правда? Вино вообще полезно для сердца. Бокал за обедом и бокал за ужином постепенно превратились в пару бокалов за обедом и пару за ужином, потом Инна поняла, что если потихоньку начинать прихлебывать часов с одиннадцати, то к вечеру, когда приходит со службы Эдд, она сама любовь и радость, их супружеская жизнь как будто бы расцвела заново.