Вечность как предчувствие

— Понятия не имею. Но самое место артефактов — в хранилище гильдии искателей. Попробуйте поспрашивать там, только вряд ли искатели поделятся с вами своими тайнами.

Мужчина побагровел:

— Хватит придуриваться, девчонка!..

— Тише–тише, зачем же привлекать к себе излишнее внимание? — возмущенно прошептала я.

На нас начали оборачиваться, и мой собеседник, поняв, как сглупил, попытался притвориться стулом, и надолго замолчал, не сводя с меня злобного взгляда. Я же отвечала ему наивным недоумением и продолжала рассеянно жевать. Когда внимание к нам со стороны народа улеглось, торговец вновь заговорил:

— Ты ведь и сама понимаешь, что теперь на тебя объявят охоту. Лучше соглашайся по–хорошему!

— Я же, по вашим словам, могущественный маг мрака, убивающий трех наемников одной левой, — с иронией подняла брови я. — Так чего же мне бояться?

— А как насчет пары–тройки сумеречных магов Старшего поколения за углом?.. — подло намекнул он.

Я презрительно фыркнула:

— Сумеречные, как и светлые, в такие грязные дела лезут чрезвычайно редко — это раз. Старшее поколение магов уже давно не то, что прежде, и особого страха не внушает — это два. И к тому же, не забывайте, уважаемый, что я — искатель, а практически все гильдии магов живут за счет заказов от искателей, поэтому ссориться с нами им невыгодно.

Мой собеседник долго молчал, с болезненным интересом разглядывая стол, а я едва заметно улыбалась и гадала, найдет ли он, наконец, способ меня прижать. И, по истечении нескольких мгновений, торговец встал, признавая свое поражение, и направился к выходу, чем страшно меня разочаровал. И торговцы — давно уже не те, что раньше… Я кивнула Молчуну. Тот, сверкнув глазами на уходящего, послушно расправил крылья и тяжело выпорхнул следом за ним. Я с сожалением доела овощи и отставила пустую тарелку. Вкусно здесь кормят, надо бы запомнить место. Пригодится, если меня однажды снова занесет на этот край мира. И, допив чай, завернулась в плащ и вышла на улицу. Предстоит сделать еще одно небольшое дело, а потом — спать.

* * *

Улица встретила меня кромешной тьмой, в вязкой пустоте которой слабо мерцали висящие в воздухе перья ворона — Молчун оставил след, видимый лишь мне одной. Только бы он меня послушал и обошелся без несвоевременных жертв… С живым беседовать все проще, чем с неживым. Я зябко поежилась на ветру, подняла воротник и пошла быстрее. Дом столь приметного лица должен находиться неподалеку… И там он и нашелся. На соседней улице, недалеко от центра города — красный трехэтажный дом, освещенный у высокого крыльца двумя оранжевыми факелами и вычурно поблескивающий позолотой отделки.

Я взбежала на крыльцо и распахнула незапертую дверь. Разумеется, далеко от крыльца они не ушли. Я моргнула, привыкая к яркому свету. Мой недавний собеседник, опутанный сетью мрака, лежал на пушистом красном ковре посреди просторного коридора и сдавленно стонал, а на груди торговца с довольным видом восседал Молчун.

При виде меня мужчина испуганно зашипел:

— Убери свою тварь, проклятая, слышишь?.. По–хорошему убери!..

Я усмехнулась и осмотрелась по сторонам в поисках стула, мимоходом заметив:

— Молчун, он тебя оскорбил, когда обозвал тварью.

Ответом мне послужило недовольное сопение ворона и тихий вскрик торговца.

— Не убивать, — предупредила я. — По крайней мере, пока…

— Что… что значит — пока?.. — выпучила глаза моя жертва.

— Пока вы не расскажете все, что меня интересует, — пояснила я, и, так и не найдя стул, присела рядом на корточки. — А меня интересуют несколько моментов: как к вам попала статуэтка, кто ее принес, когда и зачем. Подробности обязательны, и чем их больше — тем для вас лучше.

— Знать не знаю никаких статуэток! — уперся, как недавно я, мой собеседник. — Не представляю, о чем ты говоришь!

— Неужели? — я подняла брови. — Молчун, проверь.

Сеть мрака стянулась туже, и торговец взвыл от боли. Я поморщилась. Не мои методы, а что делать…

— Ну? — я кивнула ворону, и тот послушно ослабил путы. — Мне повторить вопрос?

— Уберешь его? — мужчина с ненавистью покосился на своего мучителя. — Тогда скажу.

— Вы не в том положении, чтобы ставить условия, — вежливо напомнила я. — Хотите жить — рассказывайте. А нет — так допрошу ваш труп, думаю, он будет сговорчивее и сбережет мне и нервы, и время.

Мой собеседник побледнел, кинул дикий взгляд на Молчуна и отрывисто, сбивчиво заговорил: