Вечность как предчувствие

Встав, я потерла руки, и кончики моих пальцев слабо запульсировали от пробудившейся силы. Там, где потерпел поражение искатель, может выиграть темный маг. Я моргнула, и привычный необъятный мир пойманной птицей забился в рассекающих его сетях. Ясное небо, бурное море, красная скала в одно мгновение потеряли прежнюю объемность, превратившись в узкие и многочисленные, горизонтальные, вертикальные и диагональные, переплетающиеся друг с другом черточки. То, что мы называем гранями мира, то, что, по сути, отделяло нас от его изнанки и Вечности. И то, что было лишь хрупкой оболочкой, скрывающей истинную суть. Примерившись, я резким движением ладони вспорола по вертикальному шву тонкую грань скалы, и в разные стороны брызнули клочья камней.

Я поспешно распласталась по выступу, закрывая голову руками и терпеливо дожидаясь своего. И когда последний камешек с музыкальным плеском скрылся в океане, я подняла голову, бегло осмотрелась и довольно улыбнулась. До водной черты, оказывается, шагов десять, рукой подать, а напротив меня зиял неровный, узкий вход в глубины Спящего стража. И совсем не осталось силы — растратила всю, до последней капли, и того–то едва хватило, спасибо проклятию Таит… Встав, я отряхнулась и едва увернулась от упавшего сверху сапога.

— Молчун!..

Второй сапог, прицельно сброшенный на мою беззащитную макушку, был ловко пойман налету.

— Прекрати буянить, — я строго взглянула на ворона, — не то время и не то место.

Тот обиженно заворчал, привычно выражаясь на всех известных ему языках животного мира. Сев, я неторопливо зашнуровала сапоги, достала платок и тщательно отерла лицо от пыли. Молчун обиженно засопел и хрипло кашлянул.

— Так что, говоришь, с тобой случилось? — переспросила я.

Оказалось, устремившись к вершине, он все то время, пока я в расстройстве ползала по скале, точно также кружил вокруг сплошной стены. И даже когда заподозрил неладное, не смог ни найти меня, ни мысленно со мной связаться.

— А ты что хотел? — я спрятала платок в карман и встала. — Магия, дружок, есть магия, а мы к тому же попали почти в самый пик активности источника силы. Ничего удивительного.

Ворон, поразмыслив с мгновение, угрюмо хрюкнул. Я невольно насторожилась:

— Чья, говоришь? Темная? Но…

А ведь прежде я несколько раз сталкивалась с разбросанными по островам находками времен эпохи Войны и связанными с мраком… Хлосс рассказывал, что многие темные, предугадав начало войны, поспешили запрятать свое имущество как можно дальше от местонахождения гильдии, чтобы оно ни в коем случае не попало в руки света или сумерек. И три таких тайника я в свое время случайно раскопала, вернув в братство темных казалось бы безнадежно утерянные бесценные записи времен Старшего поколения эпохи Девятого.

Я вдохновенно улыбнулась, изучая вход в скалу. Наконец–то мне снова повезло! Специально заниматься поисками утраченного я, увы, никогда не могла хотя бы потому, что на это не было ни денег, ни времени, ни возможности. Зато были обязательства перед советом Старших, куча заказов и возможность с треском вылететь из гильдии. Ведь никто, кроме Джаля, не знал о моей темной сущности, а сама я об этом особо и не распространялась. Потому как краем уха слышала, что со времен эпохи Войны в гильдии искателей существовало негласное решение о непринятии темных в свои ряды. А раскусил меня случайно один лишь Дайрис, за что и поплатился. Позже. После того случая, когда мой друг его спас. Никогда не считала нужным оставлять следы там, где мне еще предстояло некоторое время находиться. К тому же, если некая скотина напрашивается на неприятности, надо ей их устроить — и избавиться от последствий.

Собравшись с мыслями, я заглянула в образовавшийся проход. Темно–красные прозрачные стены слабо мерцали и вспыхивали загадочными искорками, когда по ним проскальзывал солнечный луч. Проход получился довольно узким, и я кое–как боком втиснулась меж двух скользких скальных стен. Молчун черным псом бежал впереди, шумно принюхиваясь и своим излюбленным способом выражая собственное мнение. А он тоже полагал, что мы случайно наткнулись на тайник темного, и у меня не было причин не доверять нюху своего спутника. И если я еще могла пройти мимо загадки мрака, то Молчун — никогда. Воплощение тьмы, он чувствовал ее всегда и везде, во всех ее проявлениях. И даже сейчас, когда я совершенно не ощущала присутствия предмета мрака, видимо, потерявшего силу за давностью эпох, мой черный пес уверенно шел по следу.