Вечность как предчувствие

По моему лицу расплылась глупейшая самодовольная улыбка. Это — весомая заявка на самоцветный узел, как минимум… И, словно соглашаясь со мной, вспыхнули на прозрачных куполах искорки заката, рассыпаясь блестящим водопадом расплавленного золота. Я судорожно вздохнула, на мгновение сжавшись в комок, опасаясь, что хрупкое призрачное чудо растает в воздухе, превратившись в мираж, или рассыплется, оказавшись пригоршней дешевых стекляшек… Закрыла глаза, ущипнула себя и с облегчением улыбнулась. Глупости какие от счастья в головы лезут… Я смотрела на найденное сокровище и не могла насмотреться, и верила себе, и не верила.

— Рейсан!

Я повернула голову и радостно улыбнулась своему напарнику и давнему другу. Взъерошенные темно–рыжие кудри, серые глаза, смотрящие на мир с неизменной добродушной улыбкой, трогательная россыпь веснушек на загорелом лице… и свет. Столько света не излучали даже маги Среднего поколения гильдии Первой. И не я одна советовала ему бросить ремесло искателя и податься в маги света, где из него вышел бы толк, но Джаль всегда слушал только собственное сердце. Джаль. Джалиф ун-Нар. Мой наставник. Мой друг. Мой неизменный напарник. И — самый замечательный человек, которого я горячо любила и не скрывала своих чувств.

— Никак не насмотришься? — отряхивая штаны, он не спеша обошел Небесный храм и лукаво улыбнулся.

— Конечно, — охотно согласилась я. — Этот храм теперь — моя гордость!

Джаль обернулся, смерив находку пристальным взглядом, и кивнул:

— Красота…

— И самоцветный узел, — вдохновенно подхватила я, — и над-Старшее поколение, и прямая дорога в совет Старших…

— Это потом, — мой собеседник повел плечами. — Сначала путь обратно и отчеты… И решать не нам, а совету гильдии.

— Вредные мелочные старикашки, — проворчала я, а Джаль удивленно поднял брови. — Сидят, запершись в хранилищах, носа на свет не кажут и только требуют сверх меры, а верить — уже давно ни во что не верят… Даже в самих себя.

Мой спутник весело хмыкнул. Я вздохнула:

— Не хочу отсюда уходить…

— До темных сумерек нужно успеть вернуться в лагерь, — напомнил друг. — С рассветом — домой, и долго нас ждать никто не будет, а по горам да по темноте…

— Зануда ты, Джалиф! — я скорчила ему рожицу.

— До середины заката, Рейсан, — настырно повторил он, — как мы договаривались, — и сел рядом со мной.

До середины заката… Солнце только–только начинало прятаться за острыми пиками горных вершин, и еще немного времени у меня есть… Храм беспечно подмигнул мне бликами золотистых лучей. Почему же я никак не могу собраться с силами и уйти отсюда?.. Колыбель изначальности, исток даров Великой, притягивал, завораживал, очаровывал…

— Смотри, — Джаль коснулся моего плеча. — Наша статуя–то оживает.

Действительно… Хрупкая хрустальная фигурка медленно подняла руки, и из ее точеных ладошек закапала вода. Закапала, собираясь в ручейки, звонкими струйками огибая башенки и сбегая по колоннам вниз, в чашеобразное углубление пола, чтобы вновь устремиться ввысь крохотным фонтаном. Мы с Джалем изумленно переглянулись, встали и подошли ближе. Ни о чем не подозревая, ничего не опасаясь, дивились на новое чудо, держась за руки, переговариваясь, посмеиваясь, перешептываясь…

Откуда пришло мимолетное ощущение опасности? Может быть, из громкого эха далекой лавины. Может быть, из дрогнувшей под ногами земли. Может быть, из резкой вспышки боли в висках и коснувшихся моего плеча холодных, липких щупалец незаметно подкравшейся Вечности… Я заметила, а Джаль — нет. И взметнувшийся из–под земли фонтан тягуче–тяжелых брызг смел его с горного пятачка в пропасть. И мир поблек, помертвел, стремительно темнея и срываясь в холодную пустоту…

* * *

…По моей щеке скатилась одинокая слезинка. Тряхнув головой, я поспешно отогнала прочь воспоминания и до боли в суставах стиснула в ладонях хрустальную фигурку. Ходили слухи, что Джаль выжил. А кто–то утверждал обратное. Я не знала. И хотела верить, и не верила. Но тогда, как в тумане спустившись со скалы, больше никогда его не видела. В память о Небесном храме у меня оставалась только эта фигурка, которую я без промедления сдала в хранилище вкупе с отчетом о последнем дне поисков. И потерялась. В мире. В чужих путях. В собственной сущности. Потерялась, пообещав самой себе никогда не возвращаться на прежний путь и запретив даже вспоминать о нем, о Небесном храме… и о Джале.

Бездушно–ледяной хрусталь, излучая едва заметное холодное сияние, обжигал ладони сквозь теплые перчатки. Символ Великой. Символ изначальности. Символ прощания с дорогой искателя. Я сошла с нее, но путь не стремился так легко и просто меня отпускать. И остается только догадываться, как символ здесь очутился. В существование второго Небесного храма верилось с трудом, хотя… Все может быть, история умеет преподносить немало сюрпризов… Словом, надо подумать о нем как следует. Знаю я много, и мне есть, что вспомнить.