Вечность как предчувствие

— А ты посчитай, сколько у нас карт на руках, — посоветовала я. — Всего в колоде сорок восемь карт, а в моей бите — тридцать. Итого сколько тебе достанется?

Эраш разочарованно сплюнул и кинул свои карты поверх биты.

— Теперь ты мешай, — буркнул он, видимо, сетуя на примету картежников: кто мешает, тот проигрывает.

Я размешала, и все началось по новой, но с прежним результатом — я неизменно выигрывала. Мы сыграли пять раз, после чего парень, надувшись и устав оставаться не у дел, предложил попробовать что–нибудь другое. Я рассеянно пожала плечами и согласилась, хотя первоначально планировала не более двух игр. Но, видимо, взяли свое воспоминания о былой бесшабашности, о вечерах у костра, когда мы собирались играть большой компанией с тремя–четырьмя колодами и со столькими же кувшинами вина, и резались в карты до рассвета. А потом, с похмелья, поспав пару часов, уныло бродили по окрестностям, усердно изображая поиски и меж делом дремля в кустиках, чтобы вечером опять продолжить веселье… Оказывается, я так соскучилась по былому… Эх…

— Нет, ну нечестно это! — не выдержал Эраш, проиграв подряд три раза в шепот Вечности, два раза — в круг Девятерых и пять раз — в сети сумрака.

— Ты считаешь это нечестным только потому, что думаешь, будто играешь лучше меня, а я не даю тебе мухлевать? — весело уточнила я.

— Но у тебя карты всегда хуже!

— А ты головой не думаешь, — возразила я. — Играешь, положившись на «а вдруг», ради интереса, а не ради результата, и потому — остаешься ни с чем. И нечего не меня дуться, я не играю в поддавки. Учись проигрывать, парень, пригодится в жизни. И, кстати, на будущее — никогда не играй с искателем.

— Почему это?

— Потому что удача всегда будет на нашей стороне, — пояснила я, рассеянно мешая карты. — Знаешь, как нас принимают в гильдию? Мы должны пройти самое главное испытание — на удачливость, ведь искатель без удачи — ничто, пустышка. Можно выучить все летописи хранилища наизусть, можно пройти испытания на настойчивость, храбрость и отчаянность, но без удачи все это — лишь будущий наставник, но не вольный искатель.

— И ты что, никогда ни в чем и нигде не проигрывала? — недоверчиво прищурился Эраш.

Я промолчала, глядя на костер. В обычных играх и испытаниях — нет, никогда. Но свою главную игру — с жизнью, судьбой и Вечностью — с большим трудом свела к ничьей. Все, что я имела — или думала, что имела, — все однажды поставила на карту. Поставила, рискнула и проиграла. Все, до последней монеты, оставив себе только собственное израненное «я». Но ведь это не так уж мало, верно?

— Нет, не проигрывала, — ответила я, заметив испытующий взгляд парня. — Кон проиграть могла, чтобы сбросить ненужные карты, но итог всегда оставался за мной. Еще сыграем?

— Нет уж, — невольно поморщился он. — Я лучше… спать пойду.

— Спокойного сна, — насмешливо отозвалась я, доставая из сумки недочитанную летопись.

* * *

— Долго мы еще тут сидеть будем?

Шел пятый день пребывания в охотничьем приюте.

— Понятия не имею.

Бальзар спал, я усердно набиралась знаний, а Эраш сходил с ума от скуки и лез на стену.

— Ты же маг, придумай что–нибудь!

— Не мели чепухи, если ничего не смыслишь в магах, — фыркнула я, пробегая взглядом летописи с древом заклятий.

— Почему я не умею летать? — пробормотал мой спутник, валяясь на лежаке и тоскливо изучая потолок. — Вот у тебя есть крылья, ты умеешь, почему не улетишь?..

— Ты действительно считаешь, что на этом можно летать? — уточнила я, расправляя правое крыло.

Эраш с любопытством покосился на тонкую, невесомую паутинную вязь и заметил:

— Но из пропасти ты нас вытащила.

— Но непогоды там не было, — возразила я. — А в такую вьюгу что лететь, что идти — все едино. И потом…

— Что — и потом? — уцепился за разговор он.

Я молчала. Посмотрела на бальзара и перевела взгляд на летопись. Меня неожиданно посетила дурацкая, безумная, отчаянная мысль… Нет, не как побороть метель, но как выбраться с Забытых островов. И почему оно мне раньше в голову не пришло… Как же все, оказывается, просто… Как обычно, самые простые выходы — вот они, лежат перед тобой, под самым носом, опусти глаза и посмотри, а мы вместо этого упрямо пялимся в пустоту далекого горизонта в поисках неведомого…

— Так что — потом?

— Эраш, ты умница, — думая о своем, рассеянно сообщила я.

— Правда? — удивился он. — А почему?

— С островов нельзя уйти ни через порталы, ни через зелья перемещения, но с них можно… улететь.

— На чем?

— Не на чем, а на ком, — я кивнула на бальзара.

— Так ведь у него нет крыльев, — недоумевал парень.

— А они ему и не нужны, — я торжественно взмахнула летописью. — Потому что крылья есть у яйниха.

— Это что, ругательство?

— Сам такое слово. Яйних — это существо эпохи Изначальности, третье по силе в ряду темных и к тому же крылатое. Сядем к нему на спину — и поминай, как звали!

— А где мы его возьмем?

— Призовем, разумеется, — я вдохновенно улыбнулась. — Вернее, я призову. Заклятье есть, сила — тоже. Выкарабкаемся!

— И что… так все просто? — не поверил Эраш.