Вечность как предчувствие

По моим пальцам стремительно зазмеилось тонкое кружево паутины. Я до боли в суставах стиснула кулаки, сминая в ладони раскаленную вязь смертоносного заклятья. Ах он… рыжий мерзавец… Я должна была догадаться, предвидеть и соблюсти осторожность… Тот, кому под силу столь грамотно сплести лисий след, сможет и простенький оберег пояса легко обойти… А я… я… я его убью. Пусть только попадется мне на пути… По земле размажу, в клочья разорву, прахом по ветру пущу… Пусть только попадется… И ни сила источника его не спасет, ни схожесть с Джалем. Ради этого я его спасала, жалела, щадила… А теперь пусть пеняет на себя. В конце концов, из источника всегда можно извлечь свою пользу…

Я неимоверным усилием воли взяла себя в руки, впитав паутину и переведя дыхание. Перед глазами по–прежнему прыгали красновато–озорные искорки бешенства, но, по крайней мере, оно уже никому, кроме меня, не навредит. Я скрипнула зубами и болезненно поморщилась. Да, недооценила я мальчишку, очень недооценила… И ведь чувствовала, что непрост он, видела в его душе двойное дно, да значения большого не придала и внимания должного не уделила… Впредь умнее буду, а на своих ошибках я учусь быстро, очень быстро. И как прежде ни разу не падала в один и тот же овраг, так и в дальнейшем никому не позволю вновь себя туда столкнуть. Тем более, некоему рыжему негоднику.

Но каков прохвост, ведь подкараулил подходящий момент… Скорее всего, когда я обидела его по–настоящему и он удрал в лес. А потом вернулся, пока я спала, вспомнил мои слова… и отомстил. Молча, по–змеиному, скрытно, но отомстил. Оказывается, за нескладностью, несуразностью, трусоватостью и нелепостью неудачливого парня скрывались железная воля, безграничное терпение и стремление добиться своего. А человек, который в его возрасте умеет ждать и терпеть — далеко пойдет. Очень далеко. И убивать его, может быть, не стоит, лишь на верный путь наставить… Но, как и все, потомки Старшего поколения Девятого, я поклялась не приносить свои знания в дар ненадежным людям. Но парня стоит отыскать и по мере сил и возможностей за ним присматривать. Чувствую, однажды из него выйдет толк… Если я не убью его случайно в порыве ярости.

Пока я размышляла и успокаивалась, над рощицей успели сгуститься тяжелые тучи, и на меня хлынул прозрачный поток дождевой воды, окончательно охладив мой пыл. И темная злость послушно свернулась клубком в самом дальнем уголке моей души, притаившись и накапливая силы. Ну, держись, мальчик. Сейчас за тобой гнаться нет смысла, ты наверняка и следы по–воровски заметать умеешь, хотя от искателя Старшего поколения они тебя не скроют… Но нет смысла в преследовании. Наши пути уже тесно переплетены, и либо я тебя случайно найду, либо ты сам ко мне придешь. А я подожду. Я тоже умею терпеть и ждать своего.

Сунув руки в карманы, я рассеянно улыбнулась самой себе, нацепила на лицо привычную маску усталой задумчивости и поплелась по первой подвернувшейся тропе. Насколько я помню, в речной долине есть два–три крупных порта, откуда корабли уходят в моря… Доберусь до материка Великой, уеду на Песчаный кряж и побуду немного в братстве, тем более, не с пустыми руками туда иду. А ты сам меня найдешь. Как и почитатель моего скромного таланта, устроивший все это безобразие. Ему наверняка понадобятся остальные башенки, как и я сама, для разгадки их тайны. А я пока отдохну и, наконец, побуду дома.

Часть 3. Предчувствие Вечности

У всего есть конец, только он — для чего–то начало, и там, где обрывается земля, начинается небо, а бег превращается в полет.

Стоял чудесный день начала Дождливой луны. Непрерывные дожди еще не успели утопить мир в ледяной воде, а сырые ветра — унести на своих крылах ускользающее тепло Пыльной луны, сорвав с деревьев последние листья. Я вышла на крыльцо гильдии искателей и с удовольствием улыбнулась ясному небу. И не менее хорошей погоды меня грела мысль о том, что сегодня не надо учиться. Выходных дней, в отличие от учеников других гильдий, у искателей не было, занятия шли непрерывно, а сидеть в пыльном хранилище или в душной комнате в такой день все считали тяжелейшим преступлением. Даже наставники. Они–то и предупредили накануне, что занятий проводить не будут, потому как займутся более важным делом — посещением всеобщей ярмарки, чего и нам пожелали. Ученики, понятно, не возражали.