Вечность как предчувствие

А она злилась, бушевала, неистовствовала. Позабыв о защите, перешла в голое нападение, и вот сейчас бы ее пробить… да я не могла. Даже на простенькое проклятье силы не находилось. Потратила всю на Дайриса, а новой насобирать не успела. От каких мелочей порой зависит удачный или же неудачный исход дела… Но раз я искатель, мне должно повезти! Я искренне надеялась на то, что Сая устанет, выдохнется, исчерпает свои резервы… А она пошла на хитрость. Очередной мглистый жгут распался на десяток сизых теней, которые спустя мгновение сомкнулись вокруг меня кольцом однотипных фантомов, похожих на свою создательницу и атакующих соответственно. Прием безысходности, стоящий магу дорогого — на ближайший сезон–другой она рисковала остаться пустой, — но цели достигающий.

Я дрогнула под напором одиннадцати соперников, и моя аура затрещала по швам, раскрашиваясь и стираясь. Я невольно съежилась, втянув голову в плечи, и закусила губу, морщась от боли. Лихорадочно собирая по крупицам растворенную в воздухе тьму, с горем пополам латала прорехи и знала, что вот–вот проиграю. Не сдамся, но проиграю. Не того я уровня, не той я силы, не та моя тьма… И я уже морально приготовилась проиграть, когда увидела глаза Саи. Холодные, насмешливо улыбающиеся, довольно и торжествующе прищуренные… Она отлично видела мою слабость и чувствовала свою силу, а я… я решительно не хотела проигрывать такому сопернику. Я бы проиграла — да, проиграла, будучи Младшим Среднему! — человеку достойному победы, но не довольному ею. Потешить ее самолюбие? Еще чего!

Ничто не приходит из ниоткуда и не уходит в никуда. Все однажды возникающее оставляет глубокий след, оседает пыльным осадком. И человеческой души это также касается. Наши эмоции, подавленные и побежденные, оставляют глубокие следы–шрамы, скапливаются в дальних уголках души горстками пыли, и что случится, если на большие скопления пыли сильно дунуть? Они взметнутся из своих углов, закрывая обзор и затрудняя дыхание. А что случится, если эту пыль взъерошит сквозняк? Она поднимется до потолка, прорываясь наружу сквозь приоткрытые окна и щели в стенах.

Я и сама не поняла, каким образом остаточная пыль моих старых эмоций вырывалась наружу. Видимо, виной всему упрямая злость и отчаянное желание… хотя бы выстоять и потрепать сопернице нервы. Но — она вырвалась на свободу, промчавшись по душе вихрем забытых воспоминаний и давно пережитых эмоций, просачиваясь сквозь плотно сжатые кулаки, свиваясь вокруг меня паутиной черных хлопьев. Сумрачная невольно попятилась и шарахнулась от меня, когда мглистое заклятье срикошетило в ее сторону. Фантомы подобной прытью не обладали и в считанные мгновения рассеялись клочьями мглистого тумана, до предела сокращая видимость.

Поединок прервался. Зрители затаили дыхание в ожидании продолжения, и звенящую тишину нарушали лишь далекие выкрики торговцев да детский голосок, жалобно вопрошавший:

— Мам, ну когда мы домой пойдем? Мам, ну мам!..

Пользуясь передышкой, я живо подлатала дырки в ауре, а когда туман рассеялся — посмотрела на то, что невольно создала. Вокруг меня свилась черная паутина кокона, а на моих сомкнутых ладонях весело потрескивал живой цветок пламени мрака. И сумеречная испуганно отступила от меня еще на несколько шагов. А пламя смерти, сотканное из мелких хлопьев внутренней силы и запасов старой злости, хрупкое, беззащитное и беспомощное в моих руках, подмигнуло мне колючими искорками тьмы. С трудом верилось, но, по легендам, выпущенное на волю, оно в мгновение ока превращалось в бушующий пожар, пожирающий все на своем пути, распространяющийся со скоростью степного ветра, презирающий преграды и оставляющий после себя лишь пепел смерти.

Пламя мрака — самое страшное заклятье из ныне существующих, придуманное древними темными еще до появления Девятого и основания гильдии. И даже он не знал против него приема, что уж говорить о Сае, которая испуганно взирала на меня, прижавшись спиной к преграде. И не каждый темный мог укротить заклятье и подчинить его себе, но я смогла. И беззаботное пламя, искрясь и играя, беспечно грелось в моих дрожащих ладонях… а я боролась с самой собой. Очень велико было желание выпустить его на волю и воочию убедиться в собственной силе. Очень велико. Но мне не нужны ни чужие смерти, ни чужие жизни. Только лишь моя собственная жизнь… тесно переплетенная с жизнью рыжеволосого парня, не сводившего с меня встревоженных глаз. Ты спас меня тогда, Джаль, хотя никогда об этом не узнал…

— Сдавайся, сумрак, — хрипло предложила я. — Если знаешь, что это такое, — сдавайся, и я не выпущу пламя на волю.

— Ты не посмеешь, — дрожаще огрызнулась она.

— Поспорим? — спокойно улыбнулась я.

Джаль потом рассказывал, что испугался моего взгляда. Испугалась его и Сая, опустила руки и безучастно произнесла:

— Проигрыш. Поединок окончен.