ВЕЧНЫЕ МЫ

Почему я к ним пришла, или правильнее даже — почему осталась? Осталась ли? Но мне здесь нравится — вот это я уже поняла, это был первый вопрос у меня к себе, главный, и писать начала, только когда совсем ясно стало: да, нравится, и уходить не хочу. Хочу не в гости, а хочу тут жить. Не знаю, семья ли это, бывают ли такие семьи, но мне-то, кажется, вот именно такая и нужна. Хотя очень трудно объяснить, почему.

Попробую по-детски: хочу, потому что тут хорошо. А вот что именно хорошо, это уже совсем как-то не по-детски. Хочется сказать «не в сексе же дело», но будет вранье: вот именно что в сексе, ну или и в сексе тоже. Это совсем, совсем особенное здесь. Как-то сразу чувствуется, что такого даже нигде и не бывает, не может быть, только у нас. (Нас!) Нет, не одержимость, но и не бездумная потребность, не как есть и спать. И не религия, не спорт... Тьфу, а вот как же описать это, не понимаю: перечисляю все, что «не», и к каждому сразу хочется добавить: а ведь и это тоже! Наверно, религиозное что-нибудь будет самое правильное: любовь, как всемирный принцип, но и физическая и духовная одновременно, без конфликтов, вообще без различения. На ней все тут держится, а без нее все лишается смысла. И мне кажется (пишу и сама удивляюсь, вот занесло-то, но что-то в этом есть), что они как-то этот всемирный принцип любви поймали, оседлали, запрягли, и держатся за него, и он их везет. И держат они его именно что сексом, ну или чем-то таким, чего секс есть прямое проявление и поддержание. Как дыхание — проявление и поддержание жизни. Вот как-то так.

Нет, правда, в этом что-то есть (перечитав). Они все как будто не дергаются по жизни, вообще, вот поймали эту свою всемирную любовь и плывут на ней по течению. Почти все у них как будто бы случайно происходит, но при этом уместно, удачно, без усилий и нервов. (Мне к этому пофигизму труднее всего привыкнуть, конечно.) Как будто такой волшебный фон везде, который все случайности и вероятности сдвигает в правильную сторону.

А как я здесь оказалась: это ведь тоже такая неизвестно кем подкрученная случайность. Никто особенно не уговаривал, не готовил, а просто все сошлось и как-то стало «все ясно» чуть не с первого дня. Помню, когда Катя меня тогда вытащила и все рассказала, я сразу почувствовала — судьба, рыпаться бесполезно. Я и не рыпалась. Были, конечно, встречи, гуляния, всматривание (ах), переписка (перечитать!), но все это даже вспоминается сейчас с трудом. Прошлая жизнь. А новая жизнь, здесь... самая первая ночь была даже и не «моя», а Ма́шина — то есть «приняли» меня через нее, она как будто меня, новенькую, сыграла для меня же, а я смотрела. И это идеально прошло, с моими-то заморочками — вот именно так мне и надо было, я потом поняла. Если б все тогда на меня накинулись на радостях, на мозги бы сели, нужно было бы соответствовать, я бы закрылась моментально... может, и сбежала бы просто. А подсмотреть, вот так сбоку, но сразу главное — это было нестрашно, и... хорошо. Очень. (Хотя до сих пор и не знаю, чья это идея была, скорее всего Катина, это ж надо меня знать, чтоб так придумать, но она не признается. Или опять случайная удача?) Вообще очень помнится та первая ночь, хотя потом бывало всякое, и лучше бывало.

Сначала, помню, жутко волновали все эти вопросы: кто с кем, чья очередь, сколько раз... Сейчас смешно, и немножко стыдно, хоть я и не помню никаких объяснятельных разговоров. Как-то все из воздуха впиталось. А мне же всегда все надо привязать к понятному: вот увидела, что тут, ага, трахаются, и надо же срочно выяснить все правила.

А правил-то тут как раз полно всевозможных, но это скорее литературное творчество, кодексы, манифесты, чеклисты, просто речения всякие. А когда надо действительно быстро объяснить что-то, как вот мне в первые дни, то это все, как выясняется, «не то», надо новое сочинять, новая жизнь — новые правила. И вот мы два дня писали все вместе эти «правила жизни», а потом еще решили, что как новичок я могу три своих новых закона добавить, без обсуждения (пока не придумала, что). Впрочем, даже и эти не слишком соблюдаются, как я погляжу, и наказаний никаких нет, вообще все как-то по согласию решается молчаливому. (Чуть не написала «по соитию».) Или если не молчаливому, то кто-нибудь выдаст какой-нибудь афоризм, и «всем все понятно». То есть никакой конституции, есть только моментальный снимок, что вот именно сейчас у нас «катит» или «торкает». И даже мелочность эта детская не раздражает, а как будто успокаивает: ну да, вот нету в мире важнее, чем какой ширины трусики сбоку. Попробуйте, сами поймете.