ВЕЧНЫЕ МЫ

<...> говорит, что любовь и секс — настоящие, надолго — это продукт ума прежде всего, что у нас тут отбор не столько на прочность чувств или там социабельность, сколько на «понимание в жизни». Потому что дураки не бывают по-настоящему счастливы никогда. Видеть, замечать, понимать, учиться, пробовать, удивляться... (что-то еще забыла) — это все коррелирует с интеллектом прежде всего. (О как, получается, я целый экзамен выдержала, чтоб сюда попасть — знают, чем польстить!) Умный не может не любить, потому что понимает центральность этого в мире, знает, что это единственный, но зато самый сильный вечный двигатель (а у глупого вместо любви или жадность, или насилие, или ему это вообще как поесть или в туалет сходить). И возбуждает по-настоящему не просто секс, а когда отдается и берет тот, кто все понимает, и тебя понимает, и себя, и видит насквозь уловки природы, но умом (а чем еще?) переводит их на совсем другой уровень.

Только вот... о любви-то я и думаю все время. Люблю ли я его? А Катю, Машу? «И как он их любит»? Раньше-то (еще в школе, ох) была уверена, что да, что сильнее не бывает, «ведь это же ОН», а теперь понимаю, как это все глупо, по-детски было, просто мода, поветрие. У всех были «идолы», а мне вот надо было выделиться, внутренне, для себя, и я выбрала себе «умного». То есть тогда он мне был нужен, чтобы самой себя немножко выше ценить, хотя я никому про него не рассказывала (Катя не в счет) и портретов по стенам не развешивала, уж конечно. И все это было несерьезно, потому что в реальности-то, понятно, рассчитывать было не на что, и подсознательно (наверно) я все равно уже смотрела по сторонам, выбирала себе... подоступнее, чтоб хоть немножко похож был на идеал. Ну да, да, теперь я это понимаю.

А сейчас, здесь — все совсем не так, совершенно. Не «мечта сбылась», а просто ВСЕ другое. Другой план существования. И если это любовь, то такая любовь очень редко бывает, наверно, а может и никогда, и все что я про любовь читала, не могло быть про такое просто из-за редкости. (Потом пояснить.)

<...> девочек тоже... Прямо чувствую, как изо всех сил стараюсь их «не пропускать», ни в коем случае не делать их вторым номером, даже, наверно, переусердствую иногда. Хотя вообще-то заставлять себя не приходится, они ужасно милые обе, стараются наперегонки меня опекать. Катя особенно, будто хочет мне додать, что когда-то не додала... Но все-таки и я, тоже, «заставляю себя»: отчасти, конечно (попробую разобраться), как бы в благодарность («поделились!»), но больше всего потому, что очень-очень боюсь — боюсь даже тени раздора, хоть и сколь угодно воображаемого и немыслимого здесь. Это мой всегдашний инстинкт: бежать малейшего намека на скандал, на чье-то недовольство, это мой «конформизм», а на самом деле такая гипертрофированная стеснительность, или даже брезгливость. Сколько фильмов недосмотрела из-за этого, и хороших, — но «не могу когда орут», проматываю, выключаю, даже в книгах пропускаю куски иногда. «Анти-Достоевский» — Л. меня называла. И вот теперь здесь, где никто никогда не скандалит в принципе, все равно это самое вылезло — через страх. Поначалу вообще ходила как по лезвию, все время придумывала за них на себя — вот, мол, «влезла», «захапала себе» и прочая чушь, но вытравить очень трудно... И мне же правда больше доставалось, и достается, как бы honeymoon мой все еще, хотя я так и не знаю, запланированный он или «просто».

А спросить — ну я же знаю, что он ответит: что не «или», а всегда и то и другое, и план и вдохновение. Что нужно и «просто» любить и строить это, делать, уравновешивать. Так вот я же и уравновешиваю, к девочкам липну — и, кажется, искренне, очень с ними хорошо, они уже, наверно, самые близкие люди в моей жизни... но, конечно, не сравнить. Не сравнить.

Думаю-то я все равно о нем почти всегда, и вспоминаю, как у нас было, хотя вроде бы было только что, и еще будет, как только захочу (ну или почти как только, я уже, кажется, расслабилась насчет очередности, но иногда все-таки дергаюсь). И вот опять себя ловлю: что же я вспоминаю при этом — его самого или... как

было? И есть ли разница? У нас ведь почти все общение в постели или так или иначе «в сцеплении», потому что этого не бывает, только когда мы совсем заняты, а тогда и разговаривать тоже заняты. И все равно я его «знаю» намного хуже, чем девочек, даже и после всех бесконечных разговоров. Как будто какой-то туман в голове, когда с ним, разучаюсь соображать, и потом такая блаженная звенящая пустота. (Это, кажется, цитата откуда-то.)

Вот он пробежал, я увидела из окна, и... сразу. И что это у меня, пристрастилась к сексу или любовь? Не знаю, и в чем разница, не понимаю уже. Все смешалось в этом дурдоме Облонских.