Вечный (Корейский гамбит) Трилогия

Сжавшись на дне окопа, похоже по нам два дивизиона бьют, или реактивные установки залпового огня, батарея, из-за того столько разрывов. Осмотрев форму, я застонал от бессилья. Я северокорейский солдат. Рядовой. Рядом на бруствере воронка дымится, думаю она и была причиной гибели этого солдата. Достав из кармана солдатскую книжицу, не успел её открыть как меня скрутило от головной боли и память Чхве Вае Хана открылась в памяти. Что ж, вот его история. Сирота, работал на шахтах, перед войной был призван, ему восемнадцать исполнилось, через три месяца началась Корейская война, это начало тот пропустил. Как, впрочем, и их формирующаяся дивизия. Опять мне тело с именем Хана досталось, между прочим самое распространённое имя, поэтому я не удивлён. Хан был пулемётчиком в обычной стрелковой роте, у него был «ДПМ». Советский пехотный «Дегтярёв». Вот он стоит весь пыльный на огневой позиции бруствера. Быстро привстав, я накрыл тот шинелью, от пыли. Что у меня ещё есть? На боку на длинном ремне коробка, в которой три диска для пулемёта, в ногах мой вещмешок, со скарбом. Еды нет, НЗ уже съели, северокорейские солдаты постоянно голодны были. Разве что две сотни патронов в вещмешке имелись, помимо запасных портянок, обмылка и серого затёртого полотенца. Бритвенных принадлежностей не было, Хан ещё не брился. На ремне, помимо фляги, пехотная лопатка в чехле, гранатный подсумок, где было две «РПГ-43», почему противотанковые гранаты, не противопехотные, я знал. Хан танков боялся, до жути. А против пехоты у него пулемёт есть. Ножа не было. В принципе это всё что тому выдали. Форма справная, каска на голове, несмотря на двадцать седьмое сентября, вчера войска ООН начали наступление, как раз наша дивизия и была на острие атаки. Мы под Инчхоном стояли, что захватил противник двенадцать дней назад, и развернул остриё атаки на Сеул. А кроме нашей дивизии из двух полков, третий на второй линии, у того на пути ничего и никого не было.

Солдатскую книжицу я уже убрал обратно, и так знаю, что происходит, кто я и где служу. И так, помнится в истории указано было, именно завтра, двадцать восьмого, наступая на Сеул американцы его и захватят. Значит нашей дивизии кирдык. Будем воевать, у меня реинкарнация, я умереть не боюсь, зато буду знать, чего ожидать. И почему меня в тело лётчика не переместили? Вот уж где моя стихия. Не заслужил? Пожалуй. Быстро привстав над бруствером, хотя снаряды всё ещё рвались, я обнаружил цепи атакующей пехоты и с десяток единиц бронетехники. В основном бронетранспортёры с крупнокалиберными пулемётами или безоткатными орудиями. Танков не было. Американцы, умело двигаясь за огненным валом сближались с нашими позициями.

- Атакуют! - заорал я, надеясь, что меня в этом грохоте услышат.

Скинув шинель с пулемёта, я привёл оружие к бою, машинка вполне знакомая, да и память Хана помогала, и открыл прицельный огонь по противнику. Несколько фигур упало, но остальные бежали, так я стал лупить длинными очередями, радуясь, что Хан парень крепкий, отдачу выдерживает, видимо поэтому его и сделали пулемётчиком. Диск опустел, так что присев на дно окопа, стащив с собой и пулемёт, стал менять диск. А тут дрожь земли, а канонада уже стихла, и рёв мотора послышались. Неприятно так под ложечкой засосало. Однако ударив по новому диску, ставя его на место и взведя затвор, доставая гранату из подсумка, вокруг уже все северокорейские солдаты стреляли по противнику, и привёл ту к бою, после этого швырнул под бронетранспортёр «М-39». Крупнокалиберный пулемёт стоял на турели без стрелка, защиты нет, видимо убил кто-то. Я сразу спрятался на дно окопа, зная как такие гранаты калечат самих гранатомётчиков. Грохнуло сильно, встав, ставя пулемёт на сошки, я отрыл огонь по пехоте, мельком глядя на чадящий ярким огнём бронетранспортёр, от взрыва гранаты под днищем у того треснул корпус и сорвало одну гусеницу. Пробегающий мимо лейтенант Пак похлопал меня по плечу и побежал дальше. Видел, как я броню уничтожил. Ну а я бил по пехоте. Как же её много. Выбирал группы где много пехотинцев и прореживал их, так я уничтожал больше противника. Все диски расстрелял, сел и стал торопливо снаряжать пустые, пулемёт рядом стоял на дне окопа, как услышал свистки. Привстав, огляделся. Американцы, оставив перед нашими позициями немало тел и шесть бронетранспортёров, четыре горели, отступали.