Вечный любовник

— Ты знаешь, к чему это приведет.

— Я сказал ей, что ты готов уйти.

— Это, должно быть, сильно ее обрадовало. — Рейдж фальшиво ухмыльнулся. — Она многие годы пытается избавиться от меня.

— Ну, теперь это твой выбор, брат. Ты останешься в Братстве, а твоя женщина — под защитой этих стен, если ты предложишь Рит.[90]

Согласно ритуалу, удовлетворением оскорбления считалось наказание. Когда Рит предлагался оскорбителем и принимался оскорбленным, второй имел право выбора оружия, перед которым предстанет без защиты первый. Оскорбленный мог выбрать все, что угодно: от ножа и кастета да стрелкового оружия. При условии, что нанесенные раны не будут смертельны.

— Тогда я предлагаю Рит, — сказал Рейдж.

— Это должен быть каждый из нас.

По комнате пронесся коллективный стон. Кто-то пробормотал: «Твою мать».

— Тогда я предлагаю им.

— Да будет все согласно твоему желанию, брат.

— Но, — голос Рейджа стал тверже, — я предлагаю это, при условии, что, когда ритуал будет соблюден, Мэри может остаться здесь столько, сколько будет нужно.

— Таково было мое соглашение с Девой-Летописецей. И ты должен знать, что она передумала только после того, как я сказал ей, что ты хочешь сделать женщину своей шеллан. Я думаю, ее Святейшество была потрясена тем, что ты рассмотрел подобное соглашение. — Роф посмотрел через плечо. — Тормент выберет оружие, которое мы будем использовать.

— Три-хлыст, — сказал Тор низким голосом.

О, черт. Это будет больно.

Снова послышалось бормотание.

— Да будет так, — сказа Роф.

— Но что со зверем? — Спросил Рейдж. — Он может появляться, когда мне очень больно.

— Там будет Дева-Летописеца. Она сказала, что знает способ придержать его.

Ну конечно. Об этом она в первую очередь позаботилась.

— Мы сделаем это сегодня, так? — Рейдж оглядел комнату. — Я думаю, нет причин ждать.

— Мы отправляемся в Гробницу сейчас же.

— Хорошо. Давайте покончим с этим.

Зейдист первым вышел из комнаты, когда группа, поднявшись на ноги, обговорила дальнейший план действий. Тору нужна была накидка. Ни у кого не было запасного? Фьюри объявил, что принесет оружие. Ви предложил Эскелейд на обратную дорогу.

О том, что будет после, думать было приятней. Но им наверняка понадобиться какое-то средство передвижения, чтобы доставить его домой после того, как Рит завершится.

— Братья? — Обратился к ним он.

Они застыли на месте и замолчали. Он посмотрел в лицо каждому и увидел лишь мрачные суровые мины. Они ненавидели то, что должно было произойти, и он это прекрасно понимал. Мысль о том, чтобы причинить боль кому-то из них была невыносима. Находиться на другой стороне наказания было куда легче.

— У меня есть одна просьба, братья. Не привозите меня сюда после, ладно? Когда все будет конечно, отнесите меня куда-нибудь в другое место. Я не хочу, чтобы Мэри видела меня таким.

Заговорил Вишес:

— Ты можешь остаться в Яме. Мы с Бутчем позаботимся о тебе.

Рейдж улыбнулся:

— Второй раз меньше, чем за неделю. С таким опытом вас двоих можно нанять в качестве нянек.

Ви похлопал его по плечу и вышел. Сделав то же самое, Тор последовал за ним. Фьюри обнял его, проходя мимо.

Роф задержался.

Король продолжал молчать, и Рейдж сжал его плечо:

— Я знаю, мой повелитель. Я чувствовал бы то же, если бы был на твоем месте. Но я сильный. Я справлюсь с этим.

Руки Рофа скользнули в капюшон и обняли лицо Рейджа, наклонив его вниз. Король поцеловал его в лоб, чуть продлив время прикосновения — показав уважение правителя к воину, снова заверив в связи, существующей между ними.

— Я рад, что ты остаешься с нами, — мягко сказал Роф. — Потерять тебя было бы невыносимо.

Через пятнадцать минут они снова собрались вместе внизу во дворе около Эскелейда. Все братья были облачены в черные накидки, все также были без обуви. С поднятыми капюшонами было сложно сказать, кто есть кто. За исключением Фьюри. Такое одеяние открывало на всеобщее обозрение его костыль. И на его плече весела большая спортивная сумка. Рейдж ни секунды не сомневался, что там, помимо оружия, находятся бинты и другой перевязочный материал.

В машине повисло молчание, когда Ви проехал за домом и повел машину по широкой горной дорожке между соснами и тсугами.[91] Дорога была единственным клочком земли, непокрытым вечнозелеными деревьями.

Через какое-то время Рейдж понял, что не вынесет больше ни минуты этой гнетущей тишины.

— О, ради Бога, братья. Вы не убивать меня везете. Можем мы хоть немного взбодриться?

Никто даже не взглянул на него.

— Ви, вруби Луду[92] или Фифти,[93] хорошо? Скучно в такой тишине.

Смех Фьюри послышался из-под накидки справа:

— Только ты можешь пытаться превратить это в вечеринку.

— Ну, вы ведь хотели надрать мне задницу, за все то дерьмо, что вышло из меня, да? Это ваш счастливый день. — Он ударил Фьюри по коленке. — Подумай, брат. Я сто лет выводил тебя из себя по поводу твоего «никаких женщин». А Роф. Помнишь, как я изводил тебя пару месяцев назад, пока ты окончательно не вышел из себя? Ви, помнишь, пару дней назад ты угрожал мне своей особенной рукой? Когда я сказал, что думаю о твоей ужасной эспаньолке.