Вечный sapiens

– Проще. И надежнее. Цивилизация упрощает жизнь, в этом ее суть. Позвонить может каждый, а вот так стянуть не каждый и не всегда. Сейчас я конечно позвоню. А тогда мне было интересно стянуть. Да и затратно это – вот так стягивать: вся «магия» черная. Ты всегда вносишь какое-то возмущение в естественный ход событий, за которое будешь отвечать… В конечном итоге все эти паранормальные дела стали вызывать у меня отвращение. Правда, с их помощью я заложил основы сразу нескольких новых дисциплин в медицине – аналитическую биомеханику, биомеханику жидких сред и полостей, медицинскую топологию… Придумал кучу дисциплин, которые на фиг никому не нужны, поскольку все они касаются восстановления здоровья и реабилитации, а не избавления от болезни. Мы знаем массу случаев, когда человек потерял деньги и застрелился. Но не знаем ни одного, когда бы потерял здоровье и застрелился. Если не помер сразу – будет жить и привыкнет. А работать над собой для восстановления здоровья и омоложения, как правило, не станет.

– Да пес с ними!.. Значит, вы научились видеть тело больного изнутри, начав с внутренних путешествий по своему телу. И вы научились строить очень реальные внутренние миры. А зачем вы тогда вернулись в наш мир? Ведь жить в придуманном дешевле. Захотел полежать на пляже и лежишь. Не надо билеты на самолет покупать. И на работу ходить не надо.

– На работу можно и двойника отправить, – серьезно сказал Блюм, и я почувствовал, как холодок пробежал по моей спине: именно кастанедовский рассказ про двойника я и слушал в пробке.

Чур меня!

Помните, я говорил, что знаю трех людей, занесенных в Книгу рекордов Гиннесса за интеллектуальные рекорды? Про всех троих написано в Википедии, то есть это довольно известные личности. Первый – Юрий Горный, второй – Самвел Гарибян, а имени третьего я вам не сообщу. Поскольку он просил меня его настоящего имени не раскрывать. Назовем его Иваном.

По образованию Иван биолог. Мозги себе он разогнал, упорно работая над телом. И мозгами этими потом пользовался по полной. Со студенческой скамьи его интересовали проблемы долголетия и памяти. Но так сложилось, что после окончания биофака Иван пошел преподавать биологию в школу.

– И я до сих пор благодарен судьбе, что в перестройку работал в школе. Я там такие эксперименты ставил на детях и на крысах!.. А параллельно учился в аспирантуре и готовил диссертацию, выступал на всесоюзных конференциях. У меня был самый большой зоокружок в Москве – 200 клеток! Мне отдали целый кабинет на пятом этаже, и клетки там стояли до потолка. Все думали, я для детей это затеял, а я там эксперименты проводил. И детей, кстати, под это припряг – они мне помогали проводить эксперименты. У меня были лабиринты, которые мне помог сделать трудовик, я их накрывал листом оргстекла, чтобы хитрые крысы не перелезали через стеночки, и наблюдал. Дело в том, что интеллектуальные возможности меня давно занимали. Еще будучи студентами биофака мы с ребятами проводили наблюдения над бездомными собаками. И выяснили, что собаки, живущие возле станций метро, научаются им пользоваться. Многие собаки могут проехать одну-две остановки. Это обычное дело. Но было в Москве несколько гениальных псов, которые умели ездить по сложному маршруту – с пересадкой. Вот такие особи меня всегда интересовали. Я начал разводить гениев среди крыс, когда в школе работал. Отбирал особо интеллектуально одаренных крыс, которые быстро научались проходить лабиринт, открывали самые сложные заслонки. И вот что заметил – некоторые особи из потомства этих крыс порой проходили лабиринт так, будто их уже обучили его проходить! Они его проходили с первого раза, словно знания могут передаваться с генами!.. Меня это ужасно поразило.

…Учителям биологии, студентам биофака и просто грамотным людям рассказ Ивана о его экспериментах с крысами, которым как бы по наследству доставалась память предков, наверняка показался идиотским. Точнее, завиральным. Потому как невозможно сие: всем известно, что благоприобретенные признаки не наследуются. Это Ламарк полагал, что шея у жирафа длинная, потому что многие поколения жирафов тренировались, тянулись к верхним веткам (видимо, согласно внутривидовой договоренности), вот и получился такой вид – длинношеее создание. Ламарку это заблуждение простительно: бедолага жил в осьмнадцатом веке и никогда не видел учебника по генетике. А вот XX век дал нам новое знание: приобретенные признаки не наследуются. Мутации всему голова!

Величайшее открытие середины прошлого века – спираль ДНК, хранящая наследственную информацию – позволило сформировать основную догму современной биологии, которая звучит так: от генов информация транслируется в сторону тела, а обратно никогда. Ген, напомню, это отрезок ДНК, который кодирует какой-либо признак (белок). С точки зрения молекулярной биологии это выглядит так.