Вечный sapiens

Мы сейчас знаем, что трансовых состояний множество, а толтеки знали это, возможно, даже лучше нас. Кастанеда, например, говорит о разных «уровнях осознания», на которые дон Хуан смещал его сознание, в зависимости от поставленной задачи. Самого общего понятия «транс» толтеки, как я уже сказал, не имели, но у них было множество его синонимов – по той же причине, по которой в языке чукчей нет слова «снег», а есть более сорока разных слов, обозначающих разные состояния снега.

Люди в западных университетах учатся несколько лет, чтобы постичь свою специальность. В индейских университетах учились всю жизнь. Ну, или полжизни. Дело это трудоемкое, на удивление нудное и на европейский вкус просто идиотское. Ну, как можно годами (годами!) день за днем смотреть на тряпку определенного цвета и размера, повешенную на фоне горного массива, чтобы научиться останавливать «внутренний диалог» или, что то же самое, постичь практику «неделания»? О внутреннем диалоге и неделании я скажу чуть позже, а сейчас пару слов о научном инструментарии этой параллельной цивилизации.

Понятно, что хотя индейцы и познают мир «чисто сознанием», но сознание все-таки базируется в теле, которое само по себе является неким физическим объектом, то есть своего рода инструментом, и от этого никуда не уйдешь. А раз есть один инструмент, к нему постепенно добавятся и остальные. И действительно, «параллельная наука» древних толтеков создала довольно обширный инструментарий для постижения мира. Причем этот инструментарий радикально отличался от европейского. Если у западной науки инструментами были вольтметры и микроскопы, то у толтеков – странные вещи. Например, особым образом сплетенная веревка с концом, пропитанным каучуком. Или зеркало в рамке, промазанной водонепроницаемой смолой. Или особая корзина-клетка с системой противовесов, в которой можно повесить человека над землей. В таких корзинах ученики магов висели под потолком или на дереве сутками. Зачем? А вспомните о сенсорной депривации. С той же целью учеников хоронили в особого рода «гробах» и присыпали землей.

Давайте посмотрим, как происходило обучение остановке внутреннего диалога или «неделанию»:

«Для нашего первого неделания Сильвио Мануэль сконструировал деревянную клетку, достаточно большую, чтобы вместить Горду и меня, если мы сядем спиной к спине с прижатыми к груди коленями. Клетка имела решетчатую крышку, чтобы обеспечить приток воздуха. Мы с Гордой должны были забраться внутрь и сидеть в полной темноте и в полном молчании, не засыпая. Он начал с того, что отправлял нас в ящик на короткое время; затем, когда мы привыкли к процедуре, он стал увеличивать время, пока не смогли проводить в ней целую ночь, не двигаясь и не засыпая…

Второе неделание состояло в том, что надо было лечь на землю, свернувшись по-собачьи почти в утробную позу, лежа на левом боку и лбом упираясь в сложенные руки. Сильвио Мануэль настаивал, чтобы мы держали глаза закрытыми как можно дольше, открывая их только тогда, когда он командовал нам сменить позу, и лечь на правый бок. Он говорил нам, что цель этого неделания состоит в том, чтобы позволить нашему слуху отделиться от зрения. Как и раньше, он постепенно увеличивал продолжительность такого лежания, пока мы не смогли проводить так целую ночь в слуховом бодрствовании.

После этого Сильвио Мануэль был готов перевести нас в другое поле деятельности… Он сказал, что мы должны выполнить третье неделание, свисая с дерева в кожаных корсетах. Так мы сформируем своим намерением треугольник, основание которого будет на земле, а вершина в воздухе».

Этот треугольник – уже зачатки некоей обобщающей теории, не находите? Теория или, иначе говоря, описательная система «параллельной науки», которая обобщала накопленные эмпирические знания, позволяла толтекам строить довольно сложные сооружения – например, пирамиды, о которых дон Хуан много рассказывал Кастанеде и другим своим ученикам, не советуя им к этим древним пирамидам подходить близко. Но те не верили в опасность пирамид, как не поверили бы, наверное, древние индейцы предостережениям наших ученых об опасности четвертого блока Чернобыля, поскольку ничего о радиации они не ведали, а почувствовать ее телом просто невозможно.

По дону Хуану пирамиды были особого рода машинами, «ловушками второго внимания». Напомню, что в понятийном аппарате индейцев «второе внимание» – это транс, а «первое внимание» – обычное состояние сознания, так сказать, бытовое. Так вот, пирамиды в терминологии дона Хуана есть «ловушка» или «проводник» ко второму вниманию. А еще он называл их «гигантским неделанием», что, насколько я понимаю, одно и то же. Исходя из синонимического ряда, обозначенного мною несколько выше, я бы еще назвал эти пирамиды «машинами для проникновения в другие миры». Воображаемые, разумеется, миры, с точки зрения европейца. Но вполне реальные в парадигме толтеков, ибо основная разница между европейской наукой и «наукой» толтеков заключается, собственно говоря, в различном трактовании понятия реальности.