Голос лютни тихоструннойПрозвучал Матильле юнойСквозь вечернее окно:Не закрыты была ставни,Схлынул вал жары недавней,Так прохладно, так темно!Ветерок скользил над нею,Гладил волосы и шею,Гладил плечи, осмелев,И струились из прохладыСладкозвучные руладыИ пленительный напев.Под окно из лунной пущиВышел юноша поющий,Посреди ночных тенейДерзостно представши взору, —В дом, за шелковую штору,Пожелал проникнуть к ней.Все же деве было ясно,Что впускать небезопасноПо ночам певцов к себе.Сердце тает, словно свечка:Береги свое сердечко,Не ответствуй их мольбе!Но стоял певец влюбленныйНа лужайке на зеленой,С лютней звонкой на весу, —Он не пел: «Склонись поближе!»Не шептал: «Впусти, впусти же!»Нет, он пел ее красу.Пел певец: «Какие брови!Как сдержу волненье крови,Если на уста взгляну?Каждый взгляд ее недаромПолон сладостным нектаром!»Как не подбежать к окну?Пусть доказано бесспорно,Что весьма любовь злотворна,Преисполнена тщеты —Но как сладостно, как славноСлышать, что на свете равнойНе найдется красоты!И в окно она взглянула,И мигнула, и кивнула,И, смущения полна,Опуская взоры долу,Напевая баркаролу,Закружилась у окна.Но певец, упрям и зорок,Видел: меж оконных створокПоказалась щель как раз…Хрустнул куст, расцветший пышно.Кто в окно скользнул неслышно —Неизвестно. Свет погас.