Вечный. Тетралогия

— Но… как?

— Ты сама прекрасно знаешь его.

Йогер выдержал паузу, глядя на ее искаженное лицо, и внутренне усмехнулся. Да, ему есть с чем себя поздравить — дела приняли такой оборот, что он, Йогер, похоже, опять выдвигается на первое место в ее далеко идущих планах. Сегодня она лишилась шансов на захват власти на Таире и даже ее положение в самом клане Свамбе изрядно пошатнулось. Так что он снова становится ее козырной картой. Как наследник Нгомо Юму Сесе Свамбе. Только на этот раз он не даст себя одурачить и потребует равную долю власти. Той власти, что принадлежит ему по праву рождения. Но не сейчас, когда маман в таком настроении. Надо немного подождать.

— Ты и сама знаешь его, мама. Помнишь того аспиранта Шкаличека, о котором я тебе рассказывал?

— Это… он?

На ее лице была написана такая растерянность, что Йогер удивился. С чего бы это? Уж не знает ли она об этом аспиранте что-то такое, чего не знает он? Но маман быстро взяла себя в руки:

— Ну что ж, тогда он об этом пожалеет. Я разыщу его даже на нейтронной звезде, — Она хищно обнажила маленькие острые клыки.

— Мы, мама, — поправил ее Йогер.

Она недоуменно взглянула на сына. Он пояснил:

— Я не собираюсь больше позволять этому ничтожеству вмешиваться в нашу жизнь.

Мадам Свамбе вдруг успокоилась. Ее губы тронула улыбка, она шагнула вперед и потрепала сына по взъерошенным волосам, словно не замечая отвратительного запаха, шедшего у него изо рта.

— Что ж, сын, может быть, это и к лучшему. Пусть это станет твоим первым испытанием. Возьми его сам.

Йогер с горделивой усмешкой вышел из залы. Его охота началась.

Часть IV

Битва золотых истуканов

— Господин Корн, к вам мистер Ли Така.

Ив поднял глаза от распечаток, которые упорно изучал уже несколько последних недель, и повернул голову к секретарше:

— Просите, Эстерия.

Секретарша утвердительно кивнула и отключилась. Ив сделал пометку, собрал разложенные листы, аккуратно сложил их в папки с надписями: «Психопрофиль. Брендон Игенома» и «Психопрофиль. Делайла Игенома» и убрал их в приземистый сейф, встроенный в стену за спинкой кресла. Потом встал, посмотрел на себя в зеркало, занимавшее всю стену напротив огромного панорамного окна, поправил модные в этом сезоне кружевные манжеты, высовывающиеся из рукавов идеально сидящего на нем костюма (ну еще бы, ведь за него уплачено почти семьсот пятьдесят соверенов), и пошел к двери. С мягким мелодичным звоном дверь кабинета отошла в сторону, и на пороге, в сопровождении Эстерии, появился грузный человек с красным обрюзгшим лицом и слегка всклокоченными седыми волосами. На левой щеке человека горделиво торчала большая бородавка. Всем своим обликом этот человек так разительно отличался от миллионов жертв современной косметологии, составляющих большинство населения так называемых цивилизованных планет, таких ухоженных, симпатичных и безликих, что на миг Иву закралась в голову крамольная мысль: уж не одного ли из обитателей Первой штольни Рудоноя каким-то ветром занесло в роскошный кабинет председателя совета директоров «Ершалаим сити бэнк», каковым и являлся Ив в настоящее время. Но нет, Ив знал, что это не так, ведь сколько раз он уже видел это лицо на экране.

— Очень рад, мистер Ли Така.

Тот с улыбкой протянул пухлую руку и небрежно пожал Иву кончики пальцев. Если отвлечься от лица, то он не имел ничего общего с обитателями Первой штольни. Оснавер Ли Така был одет в дорогой шестисотсовереновый костюм, элегантную двухсотсовереновую сорочку от Акьяли, на его запястье сиял позолотой дорогой многофункциональный комп, стилизованный под старинные наручные часы, а в руке он держал кейс с портативным комплектом видеозвукозаписывающей аппаратуры. А главное, в его глазах не было того безнадежно-испуганного или привычно-злобного выражения, которое было характерно для людей-крыс. Оснавер Ли Така смотрел на людей прямо и немного сверху вниз. И имел на это полное право. Он был звездой номер один межпланетной сети новостей «Нью-Вашингтон бродкастинг системе», контролирующей более двадцати одного процента международного рынка информации. Которая опережала своего ближайшего конкурента — «Ниппон Интернэшнл бизнес файнэншл энд политикал ньюс» почти на четыре процента.

Ив сделал приглашающий жест рукой и направился в угол своего обширного кабинета, где у огромного, во всю стену, окна на площади около ста пятидесяти квадратных ярдов был устроен уголок живой природы с водопадом, низвергающимся в небольшое озерцо, с рыбками, белками и полудюжиной синиц и картонельских приготарников. Журналист остановился на краешке синтетического ковра у живого газона, окинул взглядом открывшуюся глазам картину и одобрительно улыбнулся: