Ведется следствие

— Именно, — сказал он. — Покойной ночи, госпожа Кисленьких!

— Покойной ночи…

Проводив взглядом таинственного гостя, Каролина заперла дверь и набросилась на незаконченную главу, твердо намереваясь в ближайшие пару часов загнать своих героев в еще большие неприятности, чем те, в каковые те угодили ранее…

— Ах, какая красота! — раздавались восклицания в вагоне-ресторане. — Вы только взгляните, что за прелесть! Восхитительно!

Дэвид замучился вертеть головой по сторонам, потому что взглянуть на расстилавшийся окрест пейзаж действительно стоило. Должно быть, именно поэтому экспресс чуть замедлил ход: ясно, что пассажирам хотелось как следует рассмотреть дивные ландшафты.

По правую руку проплывал белоснежный замок, на высоких шпилях трепетали разноцветные штандарты. По левую — посреди круглого озера высилась мрачного вида замшелая крепость, окутанная туманом. Чуть дальше на скале громоздилась вовсе уж невиданная постройка, вниз вел узкий серпантин дороги… И еще, и еще, всех эпох и стилей: изысканные дворцы, утопающие в зелени ухоженных и причудливо выстриженных деревьев, и древние замки с крепостными рвами и подъемными мостами, и какие-то явно заморские сооружения с замысловатыми куполами, высившиеся среди кусочков пустыни, невесть откуда взявшихся в этих краях…

Не смотрели по сторонам только две девушки — Гризетта Настойчивки и Вероника Верненьки, ассистентки доктора Упертых. Самого доктора видно не было.

— Что это с ними? — обратил внимание и следователь.

— Ах, бедняжки… — покачал благородной головой адвокат. — Их патрон совершенно потерял человеческий облик, его пришлось изолировать в санитарном купе, а они винят себя во всех несчастьях. Дескать, если бы они более тщательно следили за доктором, не отвлекались по пустякам — они, должен вам сказать, очень напугались при нападении «пингвинов», — не потакали его слабостям, то всё могло бы и обойтись.

— Зря они так, — вздохнул Бессмертных. — Верно, Теодор?

— Именно, — отозвался Немертвых. — Intelligenza — заболевание страшное и до конца не изученное. Если уж сам мой коллега, человек с колоссальным опытом, не мог предвидеть возможных вариантов течения своей болезни, то что уж говорить о юных ассистентках! Кроме того, больные intelligenza, насколько мне известно, становятся крайне хитры и беспринципны и способны на многое, только бы избегнуть лечения!

— Это я и постарался по мере сил донести до бедных девушек, — произнес Мягко-Жестоких и погладил Цисси. — Вчера они были в совершеннейшем трауре, а сегодня, после небольшой беседы, я вижу, выглядят немного лучше.

— А с доктором Упертых всё настолько скверно? — спросила Каролина.

— Дела обстоят крайне плохо, — кивнул адвокат. — Он начал бросаться на людей, его даже пришлось зафиксировать на койке и воспользоваться кляпом. Трудно представить, что столь воспитанный человек может настолько грязно ругаться… а ведь его приходят проведать его милые ассистентки!

— Остается только надеяться, что его удастся довезти до места, — добавил Немертвых. — Я слышал, там достигли немалых успехов в деле излечения от intelligenza. Кое-кого даже удавалось вернуть в нормальное общество, хотя и у них случаются рецидивы…

— Да, в Болотноградске созданы уникальные лечебные заведения, — подтвердил Людвиг. — Чем только не пользуют там бедолаг! Солнце, воздух, соляные ванны…

— Гальванотерапия, — добавил Теодор. — Говорят, в этом направлении удалось добиться наибольших успехов.

— Именно, — подтвердил адвокат. — А еще, разумеется, музыка: классические военные марши оказывают на больных благотворное воздействие. Некоторые даже начинают ходить в ногу — а это первый шаг на пути к выздоровлению. Иногда, правда, случаются серьезные приступы, начинает человек, например, землю руками скрести, книги рвать… тогда его, голубчика, приходится вздергивать на мягких лямках.

— Воздушный компенсатор? — поинтересовался доктор.

— Он самый, — подтвердил Мягко-Жестоких. — Дело для тамошней медицины совершенно обычное. Подергается больной, пену выпустит — и свободен, главное, не навредит ни себе, ни другим.

— А вот в лунные ночи, — добавил Немертвых, — я слышал, бывает тяжело: особенно трудные больные порой даже решетки перегрызают… Так что всех стараются развести по палатам, а особых смутьянов — на лямки, да-с.

— А кое-где, представьте себе, считается, что методы болотноградских клиник негуманны! — воскликнул адвокат.

— Очевидно, эти гуманисты никогда не сталкивались с больным intelligenza в острой стадии течения заболевания, — хмыкнул доктор.

— Людвиг, — встрял вдруг в беседу Руперт, — вы как-то подозрительно много знаете об этой болезни. Неужто это милые девушки успели вас просветить? Или?..

— Или, — вздохнул тот. — Вынужден был ознакомиться, благо место моего назначения — именно Болотноградск, и сталкиваться с подобной публикой мне придется чаще, чем хотелось бы.