Ведьма

Вечером того же дня, когда отошла в мир иной Лиза, Николай Афанасьевич, полностью выбившийся из сил, снова зашел в хату, где проживали домработницы. Подойдя к кровати Лизы, он посмотрел на пол, но не увидел платка, завязанного в узел ни возле кровати, ни под кроватью, ни рядом. Платок чудесным образом исчез.

И как гром среди ясного неба в голове Николая Афанасьевича вспыхнуло воспоминание, что, как только он зашел в хату, то видел открытое окно у кровати покойной. А после того как Ася, вцепившись в его плечо, посмотрела с ужасом куда-то в сторону, окно уже было закрыто.

Николай Афанасьевич сел на кровать покойницы и взялся руками за голову. Ему казалась странной и неестественной смерть Лизы и некоторые последующие детали. Авдотья всю ночь обещалась провести у кровати бедной Аси. Девушка была чрезвычайно напугана и ослаблена. Настои трав ненадолго сняли жар и успокоили горничную, но даже тогда она не смогла уснуть.

Что можно было увидеть, чтобы так напугаться? Неужто нечистая сила проникла в круг поместья и забрала душу Лизы? На все эти вопросы ответов не находилось. Помещик глубоко вздохнул, вышел из хаты и отправился домой.

***

Николай Афанасьевич не был фанатично верующим человеком и не был атеистом. Он исправно посещал церковь в воскресенье и на праздники, и всегда помогал нуждающимся.

Брат его, которому он был обязан землей, выделенной под поместье и село, однозначно верил только в себя и царя. Он носил крест на груди, тем не менее, не предавая этому малейшего значения.

А вот Николай Афанасьевич был убежден, что Бог есть, но тревожить его мольбами стоит только в самых крайних случаях.

Первый раз помещик преклонил колени пред иконой в тот день, когда венчался в старенькой церквушке вместе с Авдотьей. Второй раз – когда родился сын Николай. Авдотья, та объездила сотни святых мест, пока не сумела зачать ребенка. Почти тринадцать лет каждый день она слезно молила Бога даровать ей дитя.

Пришел момент, когда на свет появился Николай. И как мы уже знаем, помещик подготовил все нужное для строительства церкви, и лично участвовал в постройке. Авдотья Петровна в то же время обратилась к мужу со странной просьбой. Поместье на тот момент было сооружено, но, вокруг него не было никаких ограждений. Николай Афанасьевич не видел нужды ограждать весь дом, а лишь хотел поставить забор в задней части, где содержался скот. Но, Авдотья упрямилась. Она желала видеть вокруг дома высокий деревянный забор, который кругом будет защищать поместье, домики для прислуги, сад и хозяйственные пристройки.

Просьба ее была удовлетворена. Николай Афанасьевич старался не возвращаться к разговору о причудах супруги. Авдотья все время проводила с сыном, забор был построен, большие ворота по большей части никогда не запирались, чтобы нуждающиеся в помощи сельчане могли в любой момент прийти к помещику.

Но однажды, когда Николай Афанасьевич поздно вернулся домой с сельского схода, то черт его дернул спросить у жены, отчего захотела она забор именно в форме круга. Неужели боится она, что нечисть пролезет в дом.

Авдотья Петровна всполошилась. Она округлила глаза и опасливо посмотрела на мужа, будто он сказал что-то, что вслух говорить не следует. Разговор их на том и закончился, но теперь Николай Афанасьевич стал подозревать, что его набожная супруга действительно боится нечистой силы.

Молилась она с еще большим усердием, чем до рождения Николы, и в каждой комнате нашла место иконам. Николаю Афанасьевичу оставалось только смириться с таким положением вещей. Он верил в Бога, но был убежден, что всему есть противоположности, также как у света и тени.

Помещик старался рассуждать здраво и никогда не впадать в крайности. На личных незримых глазу весах он взвешивал каждый свой поступок, и был целиком доволен тем, что сумел на пустынной земле выстроить поместье и организовать поселение, жившее в мире и дружбе. Не без божьей помощи, но по большей части благодаря собственным усилиям и труду односельчан.

***

Как бы ни была чужда Руслана Авдотье Петровне и Варе, она слажено и быстро справлялась со своими обязанностями. После того как новопреставленную отпели в церкви и погребли на погосте, сельчане отправились на поминки. Стол, который Руслана приготовила, ломился от избытка блюд.

Тихо, почти незаметно, Руслана и Оксана, девушка, прислуживающая в семье Рогожиных, успевали подносить новые блюда, убирать посуду и подавать чистые столовые приборы. Всем, кто собрался в доме помещика, Руслана казалась невидимкой, исправно делающей свое дело. Всем, кроме нескольких человек, среди которых были Николай Николаевич, Варвара и Авдотья Петровна.

Никола, несомненно, опечаленный смертью Лизы, которая постоянно баловала молодого хозяина разными вкусностями, не мог оставить без внимания то, как его душу постепенно охватывают странные чувства, оттесняющие скорбь. Уже который день Руслана не выходила у него из головы. Серьезно раздумывал он над предложением девушки искупаться вместе с ней. Если бы мысли могли читать, Николаю стало бы стыдно за себя.