Ведьма для чудовища. Часть 1

Я не заметила, как оказалась во дворе. На улице уже порядком стемнело, постройки погрузились в густой зеленоватый сумрак. Слышались отовсюду приглушённые голоса слуг, что собирались вместе после суетного дня и болтали. Возвращаться в комнату, где сейчас была Тисса и её соседка-подпевала, мне совсем не хотелось. Мой взъерошенный вид станет для них большим поводом для издёвок, но и задерживаться я не могла – неизвестно, что подумают. Хотя они уже и так думают. Так какая теперь разница?!

Я свернула с дороги и торопливо пошла до конца хозяйского двора. За которым оказался сад. Мне нужно было всё осмыслить, всё, что произошло в комнате, произошло со мной рядом с Амгерром.

В зеленеющей чаще оказалось ещё сумрачнее и заметно прохладнее. Я невольно провела по волосам, да поздно спохватилась: оставила платок у господина. Прикусила губу – как нехорошо оставлять подобные женские вещи, тем более служанке.

Пройдя под сенью, я нашла укромное местечко, опустилась под раскидистой яблоней на молодую травку. Устало прислонившись спиной к шершавому дереву, прикрыла веки. Сердце до сих пор отстукивало гулким биением в груди. Перед глазами прожигающий взгляд Мортона, от которого хотелось спрятаться и прикрыться, от которого росла тяжесть в животе. Светлая Мать, что же это было? Я выдохнула. Похоже, что я коснулась чего-то запретного, чего-то потаённого, того, что не подобает знать молодой девушке, вызвав невольно в нём и в себе… возбуждение. Боги, какой стыд! Теперь он точно будет думать, что я распутница! Но то, как он дышал, как сжимались его сильные длинные пальцы и рос тот горячий вихрь чувств между ним и мной, до сих пор вызывали во мне волны зыбкой дрожи. Глупое тело отвечало этому слишком откровенно и ярко.

Лицо запылало, словно на коже тлели угли. Я ведь ещё не была близка ни с одним мужчиной и не знала, как вести себя… Как же я теперь ему в глаза стану смотреть при следующей встрече? И о Марсу не удалось ничего выяснить. Как же глупо и нелепо всё вышло! Укорив себя, досадливо и зло закусила губу. Вместо того чтобы думать о брате, я думаю неизвестно о чём!

Так, Грез, успокойся, ещё ничего страшного не произошло. Кроме того, что Амгерр окончательно уверился в моей распутности. Он ведь явно подумал, что я хочу таким способом обольстить! Вот тут мне совсем подурнело. Противоречивые острые чувства схлёстывались, как волны в шторм, в груди пылал жар, и пальцы мелко подрагивали. Нет, наедине с собой оставаться никак нельзя.

Поднялась с травы, расправляя складки юбки. Пригнув голову, поспешила из своего укрытия.

Не успела я отойти от яблони, как едва не споткнулась, услышав приглушённый до хрипоты голос Тиссы.

Быстро нырнула обратно под сень дерева. Проклятье, надо же было попасть на её пути именно сейчас и здесь! Тихие шаги приблизились и замерли рядом со мной. Тисса была не одна.

– Давай здесь, – вдруг раздался мужской надсадный баритон.

– Нас могут увидеть, – пискнула прачка.

– Да перестань, не ломайся, Тисс, с каких пор ты стала такой скромницей?

Послышалось шуршание, какое-то копошение, шумное нетерпеливое сопение. Меня будто горячей водой окатили – Светлая Мать, чему я буду свидетельницей? Я качнулась, сомневаясь в том, оставаться на месте или выдать себя? Но тогда Тисса точно подумает, что я слежу за ней, но слышать это я не могла! Женский стон подстегнул осмелиться: сжав кулаки, я вырвалась из ветвей яблони и вышла на дорогу.

Мужчина, один из стражников замка, сжимал в кольце рук прачку, бесстыдно задрав платье, оголяя её бедро до пояса.

– Ты?! – охнула она, не ожидая меня увидеть.

Даже в темноте я видела, как её лицо побагровело, а ноздри яростно вздулись, глаза округлились в испуганном удивлении. Стражник перевёл на меня взгляд, заинтересованно и оценивающе оглядел с головы до ног. А мне вдруг сделалось противно от этого всего. Тисса очнулась первая и тут же оттолкнула мужчину, вырвавшись из его объятий, расправив юбку, вытянулась.

– Чего глазеешь, иди куда шла! – зло рыкнула на меня.

Я хмыкнула и, отвернувшись, пошла из сада, поскорее убраться, как можно дальше. Но, несмотря на то, что я застукала прачку за непристойным делом, особой радости я от того не испытывала, напротив, стало ещё сквернее.

***