Ведьма для чудовища. Часть 1

Полночи я ворочалась, не в силах уснуть. Стоило только сомкнуть веки, как передо мной появлялся Амгерр с наполовину обезображенным лицом, а другая – с отточенными чертами – здоровая сторона пугала больше, его хищный взгляд, находясь даже вдали от него, прожигал в полумраке. О, Светлая, если бы только он отвращал! Заставлял трепетать всю и гореть каким-то странным всеобъемлющим огнём, вынуждая сворачиваться клубком, вжимать лицо в подушку, стискивать бёдра. Это было невыносимо стыдно дико и в то же время до злых слёз и обиды желанно. Я ведь ничего такого не должна испытывать?! Это всё из-за того, что я нарушила границу, соединившись, пусть на короткий миг, с тем, с чем не должна была. Я виновата в этом, и теперь меня это будет мучить неизвестно сколько времени, и, что хуже всего, мне это понравилось, настолько, что хотелось испытать ещё. Внутри упрямо росло навязчивое напряжение от грудного приглушённого голоса, от ощущения на себе горячих мужских рук того, кто мог унять это болезненный пыл, утягивая в свой огонь, обжигая и разряжая всю меня без остатка, чтобы, наконец, успокоиться, чтобы не чувствовать, чтобы забыться.

Полночи я запрещала себе думать об этом, глуша растекающийся по телу огненный вихрь, и безысходно вспыхивала вновь и вновь. Эта встреча явно пошла мне во вред. Измучившись вконец бессонницей, в распалённой полудреме я слышала, как в комнату прокралась вернувшаяся из сада Тисса. Прачка тихонько разделась, стараясь не делать лишнего шума, и улеглась на свою постель, а я, тяжело выдохнув, незаметно утонула в спасительное небытие.

Глава 5

Обиртон, родитель замков близнецов, показался из-за сосновой чащи, утопая в утренней туманной дымке, подсвеченный золотыми лучами, что тянулись от горизонта. Я был редким его гостем, хотя, признать, появляться в нём хотел бы чаще. Подогнал жеребца – мой отряд уже свободно въехал в раскрывшиеся перед нами ворота, но не успел я появиться во дворе отцовского замка, как в суете ощутил неприязненный взгляд. Нашёл глазами мужской силуэт, стоявший в тени перехода, и тоже смотрел неотрывно, спешиваясь со своего жеребца.

– Я предупрежу его величество о вашем приезде, – поклонился молодой слуга и отошёл в сторону, поспешив в замок.

Сняв дорожные перчатки, я направился к крылу замка. Рисальд покинул своё место и двинулся мне навстречу.

Я до скрежета зубов стиснул челюсти: сегодня мне было особо паршиво, почти ночь без сна и дорога до Обиртона сделали своё дело, и, что говорить, появление Рисальда добавили ложку дёгтя и без того скверное самочувствие. Но мне к тому не привыкать. Судьба всегда была ко мне несправедлива, и если в ней и было где-то дно, то сейчас, кажется, я его достиг.

Лицо брата исказило презрение – Рисальд не скрывал его никогда.

Перейдя двор, я поднялся по ступеням. Мои шаги раздавались по каменному переходу и резко оборвались, когда я остановился напротив брата. Находясь в шаге, я ощущал смрад его злобы, когда он вперился в мои смеющиеся глаза. Моё появление его раздражало, но мне плевать на него и ту его лютую неприязнь ко мне. Отцу нездоровилось. Он держал ещё власть основательно, но кто знает, что может случиться завтра? Если его не станет, то моя и без того шаткая жизнь расколется вдребезги.

– Какого тёмного ты припёрся, Мортон? – с ненавистью выпалил он вместо приветствия.

У меня было не то самочувствие, чтобы бодаться с ним поутру, да и, признать, лень. У Рисальда преимущество, которым он без зазрения совести пользовался. Пусть моя мать была не знатных кровей, но я родился первым, с разницей с ним в несколько лет.

– Я тоже тебе рад, Рисальд. Ты мог бы не утруждаться встречать меня, я не просил тебя о том, – ответил равнодушно, бросая взгляд на пустующий внутренний двор.

Наверняка королева тоже вышла, как только узнала, что я еду сюда.

Брат скривил рот, прожёвывая сказанное.

– Ты же прекрасно знаешь, что здесь ты нежеланный гость. Сидел бы в Урелтоне и не высовывался.

– Что именно мне делать, я сам решу. Я приехал не к тебе, а к отцу, – обошёл его стороной, но он перехватил меня за плечо, останавливая, повернул голову.

– Из-за тебя у нас неприятности, а ты намеренно пытаешься обратить на себя внимание?

– Что-то ещё хочешь сказать? – усмехнулся, его выпады всегда меня забавляли.

Рисальд сузил глаза, кипятясь ещё больше, и сейчас этим сильно походил на свою мать.

– Если нет, то отойди, – дёрнул руку из хватки, зашагал дальше по направлению покоев отца, затылком ощущая пристальный взгляд.

Рисальд будто чуял, что я собрался к отцу, тоже приехал. Слишком частым он стал гостем Обиртона.

Минув переход, я поднялся по лестнице, той самой, которой пользуюсь столько, сколько себя помню, обходя главный зал стороной. Привычка скрываться заложена с тринадцати лет, с того мига, как проклятие настигло меня.

Прежде чем войти, я стянул повязку с лица – перед отцом я мог показываться и таким, он настаивал не прятаться от него.