Ведьма для чудовища. Часть 1

– А кровь на её лице откуда?

Торговки растерянно переглянулись.

– Я не знаю, господин, – голос Сиры задрожал, глаза забегали, – наверное, она упала и разбилась сама.

– Она лжёт! Это они бросали камни! – всхлипнул Марсу.

– Тише, родной, – призвала молчать.

Незнакомец угрожающе сузил глаза, бросив недобрый взгляд на торговок.

– Забирайте свои вещи и проваливайте, – процедил он так холодно, что я невольно поёжилась.

Сира подхватила с травы вырванную у меня сумку и, махнув своим заговорщицам, поспешила убраться. Кто-то из воинов присвистнул им вслед, и те припустились ещё быстрее, спотыкаясь и падая, ковыряясь в траве. Раздались откровенные насмешки среди мужчин. Вскоре женщин и след простыл, и разлилась такая тишина, что заложило уши, только сердце билось гулко где-то в горле.

– Поднимайся, – новый приказ был брошен теперь уже мне, – ты поедешь со мной.

Позабыв о ломящей боли в голове, я вскочила на ноги, поправляя сбившуюся ношу за спиной, взяла ладошку Марсу в свою, крепко сжала.

– Простите, господин, это вышло случайно, я не хотела никого грабить и убивать. – Ох, Светлая, что я плету? – Просто, просто… – я закусила губу, не зная как сказать, чтобы меня поняли.

– Замолчи и выполняй, – прошипел он, подавая какой-то знак другим воинам, потянул в сильном кулаке поводья, развернув своего лоснящегося, ухоженного жеребца.

Он был явно непрост для воина, возможно, какой-нибудь зажиточный наместник, а может и ещё выше – приближенный самого короля! Тогда я точно вляпалась. Как он оказался на дороге в Торион и заметил неладное? Я не знала и не хотела знать, хотела только убраться отсюда подальше. А теперь, возможно, меня посадят в темницу. Но сначала будут пытать.

– Я без Марсу никуда не поеду! – прижала сильнее к себе брата.

Он испуганно глянул на меня, а я ничем не могла его утешить, ведь утешительного было мало. О, Светлая Мать, что теперь будет с нами?

Незнакомец с повязкой ничего не ответил и даже не глянул в мою сторону, но что я хотела увидеть? Почему он прячет своё лицо? Я как заворожённая смотрела в его широкую спину, гордую осанку, пока к нам не подъехал один из его воинов. Вцепилась в брата мёртвой хваткой, прижимая к своему боку. О, Светлая, где же моя сила, когда она так нужна?!

– Пожалуйста! Не разлучайте меня с ребёнком, и я сделаю всё, что вы скажете!

С запозданием поняла, что сказал что-то не то, но моя мольба подействовала. Незнакомец остановил жеребца и повернулся сам. Даже издали я видела, как его глаза сверкнули льдом.

– Ты и так будешь делать то, что я прикажу.

Я сглотнула, готовясь броситься умолять, что угодно, лишь бы добиться того, чтобы брат был рядом – у меня сердце разорвётся, если Марсу останется брошенным.

– Мальца посади, – после тягостного молчания, произнёс, наконец, незнакомец.

С сердца камень упал.

Один из воинов спешился. А я сжала детские плечики, заглянула в распахнутые глаза Марсу.

– Ничего не бойся, я буду рядом, родной, всё будет хорошо, – успела только прошептать, как у меня забрали ребёнка.

Марсу даже не произнёс ни слова, только пыхтел, вцепившись ногтями в кожаные наручи, когда его перехватили поперёк пояса и понесли к жеребцу прочь от меня. Глазам стало очень горячо, а взгляд замутился, окружение размылось. Всё будет хорошо…

Меня же заставили забраться к одному из воинов в седло, но прежде отобрали скрутки одеял и тулупа, бросили под куст орешника, посчитав за лишний груз, благо шкатулка осталась в заплечной сумке – отнимать её у меня никто не стал.

Отряд тронулся с места вслед за своим господином. Я не замечала ни неудобства, ни близости воина, что восседал впереди меня, хоть и взгромоздилась за его спину. Держаться пришлось за его грубую одежду, вцепившись пальцами. Всю дорогу оглядывалась и выискивала взглядом Марсу. Он, насупившись, сидел впереди другого хмурого воина, но дорога, кажется, его сморила – вскоре его голова откинулась на мужскую грудь и покачивалась.

Местность Ториона я ещё недостаточно знала, а точнее – совсем не знала. В детстве отец брал меня всего лишь раз в город. До гибели родителей я жила затворницей… Я только очень размыто помнила, что за лесом начинались крестьянские наделы, а за ними уже господские угодья и продолжались они до самых Сарматских холмов, за которыми лежали суровые холодные скалы – «обитель» горианцев. Матушка рассказывала, что моя бабка была родом оттуда и что в ней текла кровь этого народа. Сталкиваться с чистокровными горианцами мне ещё не приходилось, говорят, они такой же суровый народ, как и высокие скалы Сарматов, и никто не хотел иметь с ними дел, даже сам король, ведь ходили поверья, что этот род обладал древней, почти забытой магией.

За неутешными размышлениями и муками неудобного положения я не заметила, как мы минули чащобу. Выехав из мшистого сумрака ельника, воины погнали жеребцов уже куда бодрее. Марсу, конечно, от такой тряски проснулся. Он ведь, наверное, хотел есть, – так и не успел съесть купленных сладостей, что лежали в моей сумке. И когда мы прибудем на место, никто, разумеется, нас в известность не поставил.