Ведьма философских наук (СИ)

Маррор протянул руку, окутанную черным дымом, к моему лицу, но в тот же миг получил удар в челюсть, от которого отлетел метра на три.

Не поняла.

— Даже близко не смей к ней приближаться, — запихивая меня к себе за спину, сказал Айрид медленно поднимающемуся Маррору.

А?

Это как?

Он меня защищает?

Почему?

Я же ему только что призналась, что я внучка Хадрока.

В голове все перемешалось.

— Напомни мне, почему я сразу тебя не убил? — лицо Маррора за секунды покрылось черной броней, и от готического красавца остался только монстр с человеческим силуэтом. — Ах, да. Вон та деревяшка так смешно тебя защищала.

Даже сквозь броню было видно, насколько мерзко ухмыльнулся Маррор. Вот же наградил Господь родственничком.

Зал быстро заполонили твари, то есть эрлы, как их назвала Тьма, окружив нас со всех сторон. А еще через секунду в Айрида полетело черное облако.

— Защищать! — только и успела крикнуть я Тьме.

Моя Тьмунечка сработала на славу. Черное пламя охватило нас троих, не причиняя вреда, а вот твари, кинувшиеся на нас, отскакивали, скуля и скаля черные пасти. Да и Айрид не растерялся и выстроил вокруг что-то наподобие прозрачной стены. Вот только улыбка, не сходящая с лица Маррора, мне не нравилась.

— Тьмунь? — позвала я свою силу темную.

— Он сильнее, — прохрипела моя кошечка внутри меня. — Я долго не выдержу.

— Поддержи, — одновременно с Тьмой отрывисто сказал Айрид, — Я сниму щит и попробую светоударное заклинание. Только смотри, чтобы твою Тьму это не задело.

Тьмуня взвыла. Прозрачная стена исчезла. В Маррора от Айрида полетел, словно стрела, луч света, вот только ему это не причинило ни малейшего вреда. Зато твари пробили затухающее пламя Тьмы и бросились на Айрида с Заразой. Одновременно с этим черная полупрозрачная рука обхватила мое горло, перекрывая мне доступ к кислороду.

Все вокруг словно застыло. Звуки стали отдаленными, будто я опустилась глубоко под воду. Я чувствовала, как в меня проникает чужая Тьма, как хватает мою Тьмуню и вытаскивает из моего тела. Ей было больно, а меня затапливал чужой холод.

— Я где-то был потерян, — из последних сил прохрипела я и впервые полностью, до конца осознала эти слова.

Я действительно потеряла себя. Не знаю, когда и не знаю как. При всей своей любви к свободе я позволила обстоятельствам управлять собой. Позволила другим оценивать себя и решать, что я могу, а что нет. Я так гналась за контролем над своей жизнью, что забыла просто жить. Просто чувствовать.

— Иди меня искать, — продолжила я уже не вслух, потому что воздуха, чтобы произнести слова, в легких не было.

Себя искать. А для этого себя нужно признать. Любой.

— И яму раскопай, где старый бук растет.

О, да. Яму с моими собственными страхами. Страхами ощутить боль и страхами причинить ее другим. Страхом, что тебя не примут, и страхом, что тебя никто никогда не полюбит.

— Задул восточный ветер, мне хочет помогать.

А я и есть Восточный Ветер.

— Ты ветру доверяй — он к цели приведет.

И пусть прячутся все, кто не понял этого.

Я отпускаю себя.

Я чувствовала, как расслабляются мои мышцы. Как легко и спокойно становится мне. Как чужая Тьма проходит сквозь меня, но мне уже не больно.

Оглянулась.

Все вокруг замерло и преобразилось, окрасившись в золотые тона. Вот только не все было правильным. И это надо было срочно изменить. Легко скользнув к маленькому черному комочку, я вырвала его из чужих черных лап. Он мой и никто не смеет обижать его! И вон тот мужик мой.

Думать было сложно. Мысли прыгали солнечными зайчиками, искрами рассыпаясь, как только я пыталась ухватиться хоть за одну из них. Я знала, что должна что-то сделать, но совершенно не помнила, что. Зато я чувствовала.

Разум зверей, разом напрыгнувших на молодого мужчину, затуманен. Это нехорошо. Нельзя никого силой подчинять себе. Я видела, как от зверей тянутся черные нити подчинения к управляющему ими. Золотое пламя само по себе вспыхнуло, выжигая их и чужую волю в зверях. Теперь они свободны и будут сами решать, что им делать. Свобода превыше всего.

Я заглянула в лицо мужчины. Такое знакомое и родное. Уставшие и полные отчаяния глаза. А еще решимости. Легонько коснулась нахмуренных бровей и складок между ними, напряженных скул и плотно сжатых губ.

Лишь какой-то обрывок мысли — мой.

От рук мужчины в направлении того, кто управлял животными, шел свет его переплетенной магии. Я знала, это заклинание. Только я не помнила какое. А вот в его сторону летела другая сила. Темная. Смертоносная.

Плохо. Я не хочу, чтобы кто-то умирал, тем более он.

Я подлетела к пославшему темную силу. Чужой. Хоть и есть какая-то связь со мной, но Миру он чужой. И чувства его нехорошие. Так много гордыни и презрения.

Внезапное осознание озарило меня. Я странным образом знала, что знаю, что делать. Это не было идеей конкретного действия, просто я знала, что знаю, и все, что мне нужно было — это просто решиться.

«Надеюсь, моя Тьма догадается, что нужно делать», — на грани осознания подумала я, скользнув в световое заклинание.

Айрид Далорос