Ведьма и ее мужчины

Наконец, мы подошли к массивной двери. Господин Роне открыл ее и пропустил меня вперед. Я вошла в темную спальню со специфическим запахом. Тяжелые шторы были задвинуты, поэтому, даже несмотря на белый день, тут царил сумрак. И запах я узнала — запах скопившейся пыли, немытого тела и стойкого перегара.

Тишина! Глаза постепенно привыкли к темноте. Я разглядела массивную кровать в алькове, подошла ближе. Увидела фигуру лежащего человека. Наклонилась ближе — да, Грег, спит, чуть похрапывая. Это от него разит перегаром. Ну, и чем мне тут помогать? Провести обряд отрезвления?

Потом, меня что- то смутило в фигуре лежащего человека. Что- то не так, не как у всех. Я еще раз огляделась и поняла- маленькая какая- то фигура. Я подняла одеяло, чтобы проверить свою догадку. Так и есть! Ног не было!

Глава 16

Я оглянулась на старого служаку.

— У него что, нет ног? — Полузадушенным шепотом спросила я.

— Так, Паркайская битва же. Вы что, ничего не слышали о Греге? Он же герой королевства. Он Его величество спас.

— Сегодня услышала впервые, но не вдавалась в подробности. Вот что, господин Роне, я не совсем готова сейчас к разговору с Грегом. Давайте вы мне сначала все расскажете о нем, а я подумаю, что можно сделать. Не могли бы мы выйти и поговорить с вами в другом месте?

Роне судорожно вздохнул и прошептал:

— Ну, что ж. Пошли.

Мы опять вышли из комнаты, опять спустились вниз по лестнице, где Роне меня спросил:

— Вы голодны? Может вас чаем напоить? За едой, вроде разговор лучше складывается.

— Давайте. У меня сейчас голова лопнет, в ней ничего укладываться не хочет, — буркнула я.

Когда мы спустились вниз, видно услышав наши шаги, к нам навстречу вышел Марк.

— Почему вы так быстро? — спросил он. — Что случилось?

— Паркайская битва случилась, — проговорила я, — вы знали, что у Грега нет ног?

— Об этом все знают. Я же говорил вам, что Грегор Дерид — герой королевства, что он спас нашего короля, закрыв его собой, что ему оторвало ноги от взрыва магической бомбы, и что наш король в награду подарил ему титул генерала и вот это поместье.

— Что — то вы ничего из сказанного не упомянули, кроме того, что Грег — герой. Ну, и о поместье немного. Вы знали, что у него нет ног и ничего мне не сказали? Поэтому вы предложили мне искать третьего?

— Да, — Марк опустил голову, — я подумал, что вам тяжело будет узнать такое об отце вашего мальчика.

— Об отце? — Вступил в разговор Роне. — У вас сын от Грега?

Все, окружили! Сдаюсь, сдаюсь!

— Господин Роне, а у вас покрепче чая ничего нет? Мне надо взбодриться, — с безнадегой спросила я

— У нас этого добра достаточно, госпожа Альма — полный подвал. Еды немного, правда. Давно я запасы не обновлял, а вина — залейся.

— Вы на винной диете, я полагаю?

— Да. Грег пьет сутками. Я уже устал с ним ругаться. Только чувство долга не дает мне покинуть его. Сказать по правде — надоело, но и оставить беспомощного человека одного, я не могу. Он мой командир и очень хороший человек, но после того, как лишился ног, стал просто невозможным для общения. Я очень обрадовался, увидев вас здесь. Думал, что поможете его в порядок привести, или сами возьметесь ухаживать за ним. Я стал стар, не справляюсь. Особенно, когда Грег в гневе, а в гневе он бывает часто последнее время.

— Подождите, а как же Эмма? Он же ее любил, собирался жениться на ней.

— О-ей-ей. Эмма! Это отдельный разговор, долго рассказывать надо. Пойдемте на кухню, я принесу вина, сядем и я вам все расскажу, а вы мне расскажите про сынка Грега. Кто ж знал, что все вот так будет-то? Это ж надо!

Так приговаривая, Роне перемещался в нужном направлении. Ну, и мы с ним.

В отличие от кухни Марка, где царили порядок по имени Марта, здесь было так же неухожено, грязно и бедно, как и в остальных комнатах дома. Кряхтя и отдуваясь, Роне слазил в погреб, вытащил большой кувшин вина, пошарил по полкам — нашел краюху хлеба, пару огурцов и большую луковицу. Протерев рукавом не совсем чистый стол, он сгрузил свои находки на него, присоединил к этому богатству еще три стакана, сел на деревянную лавку возле стола и сделал нам приглашающий жест.

— Присаживаетесь, господа. Если Марк проснется, и я буду ему нужен, мы услышим колокольчик. В пустом доме эхо слышно далеко. Так, кто начнет первый я или вы?

— Рассказывайте вы сначала — о Греге, о его ране, о том, как и чем он живет, об Эмме.