Ведьма и тьма

– Итак, отныне на троне богохранимых базилевсов восседает грязный убийца Иоанн Цимисхий, – печально закончил свой рассказ Калокир.

Он взглянул на Святослава, желая узнать, как тот отнесется к услышанному. Судя по всему, князь должен понять, что лишился союзника в самой Византии! Не говоря уже о том, что теперь вряд ли стоит надеяться на золото, обещанное за поход в Болгарию. И хотя Святослав не раз говорил, что деньги для него не главное… Но что же тогда главное для этого варвара?

Князь неспешно отхлебнул из широкой чаши, сказал негромко:

– Не больно-то ваш Бог и охраняет базилевсов, если такое творится в Царьграде. – И, повернувшись к Калокиру, добавил: – Ты так складно и подробно все поведал, ну чисто баян.

– Я рассказал все, что получил в послании, пересланном голубиной почтой. Я говорил тебе об этих птицах… И человек, который написал о случившемся, предан мне.

– Должно быть, это очень знатная особа, если ей ведомы такие подробности: и речи императрицы, и как было дело с Никифором. Видать, кто-то из придворных? Гм. Не удивлюсь, если этот твой человек – баба. Только они любят смаковать всякие детали.

Калокир онемел в первый миг, потом кивнул.

– Да, это женщина.

– И она именно тот человек при дворе, на которого ты не единожды ссылался? Но стоит ли доверять бабе?

– Она – моя невеста.

– Даже так? – Святослав кивнул. – Зачем же тогда ты нашей Малфриде голову морочишь? Но не об этом сейчас речь. Как думаешь поступить, Калокир? Поспешишь на поклон к новому базилевсу?

– Нет, – ровно ответил Калокир. – Я ведь давно при тебе состою, отвечая за отношения Руси и Византии. И всегда знал, что Никифор будет с тобой считаться. А Цимисхий… Он всегда был противником союза с тобой. А о золоте можно сразу забыть… Былой договор его не касается. Не знаю и того, как он отнесется к тому, что ты завладел Болгарией. Но он опытный воин и прославленный полководец. Думаю, он попытается изгнать тебя отсюда.

– Хотела корова озеро выпить, да околела, – усмехнулся Святослав. – Этот император едва на трон уселся, нас от него отделяют горные хребты, а я здесь полновластный правитель. Но тебя, Калокир, он покликать к себе может. Ты ведь теперь его слуга. По наследству от покойного дяди достался.

И Святослав хитро прищурился в сторону ромея.

Калокир отрицательно покачал головой. На его красивом лице появилась гримаса отвращения.

– Я сказал уже, что не стану служить убийце своего родича и покровителя! И позови он меня… ответа не дождется. Отныне я только твой, Святослав!

Калокир опустился на колено перед сидевшим с чашей в руке князем, приложил руку к сердцу. Князь едва заметно кивнул. Свет огней отражался в его светлых глазах, длинные усы чуть шевельнулись, когда он улыбнулся.

– А ты и раньше был только мой, Калокир. Сражался за меня, улаживал мои свары с Византией, брал для меня города. Думаешь, Никифор Фока похвалил бы тебя за это? И я дивлюсь: почему такой толковый ромей, как ты, так и не уразумел, что сам-то он жив и все еще в чести у меня не потому, что твой базилевс столько времени водит меня за нос, а потому, что ты служил мне верно. И я полюбил тебя за удаль и смекалку, за то, что тебе все наше любо. Вон даже бабу завел себе из наших. Кстати, а что это за невесту ты упомянул? Тебя в самом деле ждет суженая в Царьграде?

– Да, – кивнул Калокир. – Это высокородная женщина, с которой обручил меня сам базилевс Никифор. Она столь знатного рода, что после нашего венчания… я и сам был бы приближен к трону. Никифор обещал: когда я вернусь в Константинополь, цесаревна Феодора станет моей венчанной супругой. Сам патриарх Полиевкт присутствовал при нашем обручении и…

– Что за цесаревна? – заинтересовался Святослав.

Калокир пояснил: он жених той из дочерей покойного императора Константина Багрянородного, к которой некогда сватала самого юного Святослава его мать – княгиня Ольга.

– Не первой молодости, стало быть, невеста, – задумчиво подергал серьгу в ухе князь. – Не девка, ну так молодица уже. Сгодится для брака. Ну, если со всеми этими переменами в Царьграде она тебя все же дождется… – И вдруг спросил: – А как же Малфрида наша?

– При чем тут Малфрида? – удивленно вскинул брови Калокир. – Я ведь говорю с тобой о порфирородной особе! О той, которая любого возвысит своей рукой! И хотя она действительно много лет провела в монастыре… Базилисса Феофано велела отправить своих невесток в монастырь, когда умер ее тесть Константин Багрянородный. Их мать и сами цесаревны умоляли не лишать их жизни в миру, ведь царевны тогда были еще очень юны, однако жаждавшая власти Феофано настояла на своем. Но прошло время, и Никифор Фока вернул старшую дочь Константина в Палатий и сделал моей невестой. Наше с ней обручение было залогом того, что Никифор не предаст меня. И с тех пор Феодора писала мне обо всем, сообщала важнейшие новости, через нее я мог даже отсюда влиять на базилевса, передавать ему то, что не подлежит обсуждению на официальных приемах…