Ведьма по наследству

Через полчаса я спустилась вниз при полном параде: длинное черное платье, серебристые босоножки и клатч такого же цвета, волосы еще влажные, но я легкомысленно решила, что по дороге они как раз высохнут. С макияжем мудрить не стала — тушь для ресниц и красная помада. Бабкин кулон лег в декольте идеально, устроившись в ложбинке меж грудей. Туда и уставился Ярополк, когда я подошла к нему. Воевода сегодня надел длинный синий кафтан, украшенный лентами, и его голубые глаза стали яркими, как васильки. В разрезах на рукавах виднелась белая рубаха, красные сапоги, расшитые золотом, посрамили бы любые лабутены, широкие плечи укрывал переливчатый серый плащ, закрепленный на ключицах искусной застежкой. Единственным диссонансом в роскошном облике были потертые ножны, которые цеплялись за черные бархатные штаны.

Я кашлянула, и Ярополк, встрепенувшись, посмотрел мне в глаза.

— Я уже видел такое украшение, — задумчиво сказал он.

— У бабки? — спросила я. — Так это ее и есть.

— Нет, не у ведьмы, — покачал головой Ярополк. — У царицы не так давно появился похожий кулон.

Он пошел вперед, открыл дверь, пропуская нас с Юлькой. Подруга в длинном голубом платье и с русой косой, уложенной вокруг головы, смотрелась рядом с воеводой очень гармонично, и я на миг ощутила укол ревности.

У забора нас ждала карета, на дверцах сверкали орлы, кучер в расшитой золотом ливрее распахнул их перед нами. Мы с Юлькой загрузились внутрь, а воевода вскочил на гнедого коня и поехал вперед.

Юлька вынула из сумочки фотик, я кокетливо улыбнулась, соблазнительно изогнувшись на бархатной подушечке, но тут карета тронулась, и я чуть не свалилась с сиденья. Через несколько минут тряски по ухабам мы с Юлькой, совершенно очумевшие, выпрыгнули на траву. Кучер, натянув удила, недоуменно на нас обернулся.

— Яр! Мы так живыми не доедем, — простонала я. Юлька глубоко дышала, борясь с тошнотой. — Что у вас за дороги? Что за карета? Где амортизаторы?

— Обычные дороги, а карета — самая лучшая, — пожал плечами воевода. — Вы, надеюсь, не завтракали? А то у дам бывают конфузы.

Бутерброд с колбаской, который мне заботливо соорудила Юлька перед выходом, встал поперек горла вместе с утренним кофе.

— И долго еще до дворца? — спросила я.

— До обеда доберемся, ежели поспешать.

— Слушай, Вась, может, ну ее, эту присягу? — простонала подруга, промокая платочком взопревший лоб.

— Без присяги жизнь Василисы под угрозой, — помрачнел Ярополк. — Неблагонадежные ведьмы никому в царстве не нужны. Да и мне было бы спокойнее на душе, если бы ведьма поклялась в лояльности царю.

— А если Вася расписку напишет, что никому вредить не собирается? — предложила Юлька.

Воевода только покачал головой. Русые волосы рассыпались по высокому воротнику.

— Ладно, у меня есть идея получше. — Я вынула из серебристого клатча красную книжицу. — Тут есть инструкция по применению ступы.

— Может, я по старинке, на коне? — с сомнением предложил воевода.

Он вытащил ступу во двор, ощупал темный, потрескавшийся от времени бок.

— Боишься? — коварно улыбнулась я, потом уселась на край ступы и перекинула ноги внутрь, на миг ослепив Ярополка разрезом платья. Юлька потопталась у ступы, просительно посмотрела на воеводу, и тот с готовностью подсадил подругу, обхватив талию ладонями. Вот почему я так не умею?

— Не боюсь, — вздохнул Яр. — Скорее, опасаюсь. Она точно троих выдержит?

— Написано — грузоподъемность двенадцать пудов. Пуд — это шестнадцать килограммов. Мы с Юлькой по пятьдесят…

— Шестьдесят, — прошептала мне на ухо подруга.

— Ты… ну, девяносто точно есть, — оценила я мощные плечи воеводы.

— Шесть пудов с лишком, — отозвался Ярополк.

— Потянет!

Он легко перебрался через высокий край ступы, стал позади нас с Юлькой, упершись руками по обе стороны.

— Давай, ведьма, колдуй.

— Я не ведьма, — отмахнулась я, пытаясь сосредоточиться на заковыристом заклинании. Не так-то это просто, когда сзади прижимается горячий мужчина. — Аер взняти аер долу! Борзо буди взняти!

Юлька только открыла рот, наверняка чтобы подколоть мое старославянское произношение, как ступа задрожала, а потом взмыла вверх так быстро, что мои каблуки вжались в дощатое дно. Я вцепилась в руку Ярополка, показавшуюся мне надежнее ступы. Юлька визжала на ультразвуке, и казалось, мое правое ухо сейчас взорвется.

— Управляй, Василиса! — крикнул воевода во второе ухо, которое пока еще не оглохло. — Скорость сбавь!

— Косно! — вспомнила я инструкцию. Ступа замерла в облаке, окутавшем нас холодной моросью, а потом стала снижаться. — Одесно!

Мимо, истошно крякая, пронеслась утиная стая. Какая-то неуклюжая птица с гулким стуком вписалась в ступу. Воевода витиевато выругался и, высвободив рукав из моих цепких пальцев, выдернул из бороды застрявшие перья.

Мы вырулили из облака, я увидела внизу синюю лужицу пруда, деревенские домишки рассыпались крошками у изножья холма. Крыша моего дома, укрытая черепицей, выглядела спекшейся каплей крови.

— Куда нам? — Я повернулась к Ярополку, и его губы случайно скользнули по моей щеке, борода уколола шею.