Ведьма по наследству

— Никак солнечный удар, — промямлила я. В глазах потемнело, голова кружилась.

— На вот, хлебни. — Водяной выбрался на берег, протянул странную бутыль, похожую на камень с дыркой. Я, охнув, чуть не выронила тяжелый сосуд. — Пей-пей, не бойся, это твоя награда.

Я осторожно сделала глоток, подержав живую воду во рту. В голове прояснилось, во всем теле появилась легкость, как после йоги.

— Действует! — обрадовалась я. И вдруг почувствовала во рту что-то инородное. Я выплюнула на траву мелкие белые комочки, с недоумением на них посмотрела, и вдруг до меня дошло: — Юлька, это что, пломбы?

Я с ужасом посмотрела на подругу, ощупывая зубы языком. Вроде никаких дырок, что вообще происходит?

— Ну-ка, открой рот, — скомандовала Юлька.

Я послушно сказала «а-а-а».

— Все тридцать два на месте, белые, здоровые. Вася, умоляю, дай мне глоточек!

Я недоверчиво улыбнулась, осмысливая новость, протянула подруге бутылку.

— Слушай, Кореней, а чего емкость такая странная?

— Живая вода может оживить даже искусственные предметы, если в них есть хоть капля души создателя, — пояснил водяной. — Эта бутыль — природный камень, к которому не прикасалась рука человека.

Я испуганно подтянула колени к груди, ожидая, что сейчас пломбы поскачут назад ко мне в рот, но, похоже, зубы мне лечили без души. Халтурщики!

Попрощавшись с Коренеем, мы с Юлькой пошли домой. Она счастливо улыбалась и прижимала к груди каменную бутыль нежно, как младенца.

Зайдя в дом, мы наткнулись на оборотня, который стоял на скейте посреди прохода.

— Ты думаешь о том же, о чем и я? — спросила Юля.

— Знаешь, живая вода на самом деле бесценна, — задумалась я, расплетая косы. Взъерошила волосы, тряхнула головой и сразу почувствовала себя лучше. — Только подумай — никаких больше зубных врачей!

— Наверняка и жизнь продлевает, — поддержала Юлька.

— И мы можем поделиться ею с близкими людьми, друзьями…

Я обошла оборотня, присела возле оскаленной пасти, потрогала острый клык.

— Ярополк сказал, его зовут Лютый. Как-то не очень имечко располагает.

— Но ты ведь все равно попробуешь, — утвердительно сказала Юлька.

— Попробую, — вздохнула я. — Жалко его, собаку.

— Что, прямо сейчас?

— А чего тянуть?

Оживление решено было проводить во дворе. Мы скатили скейт по ступенькам, едва не опрокинув волка. Поставили его на траву, повернув хвостом к дому, чтобы успеть удрать, если Лютый все же оправдает свое имя.

Юлька выглядывала из открытых дверей, я тоже отошла к порогу. Плеснув немного воды на руку, встряхнула пальцами, целясь в волка, и метнулась к подруге. Драгоценные капли заблестели на лохматой шкуре, как роса. Несколько мгновений ничего не происходило, а потом по волку прошла дрожь, и он взвился, распрямившись, как пружина. Комья земли полетели из-под мощных лап. В траве остались глубокие рытвины. Оборотень сделал несколько скачков, притормозив, повернулся к дому. Ореховые глаза сверкнули янтарем, зубы лязгнули. Мы с Юлькой, взвизгнув, попятились вглубь дома. Оборотень отвернулся и помчался прочь, к ельнику, легко перемахнув через забор. Вскоре серая спина скрылась из виду.

— Даже спасибо не сказал, — обиженно засопела Юлька.

— Да и пес с ним!

Озеро в низине протянулось до ельника, заблестело под солнцем, как золотая монета Амфибрахия, над гейзером повисла радуга, и на душе отчего-то стало легко.

Юлька сбежала на занятия, из-за меня она и так прогуляла две пары. А я устроилась в своей комнате, решив посвятить день ничегонеделанию. После таких ответственных дел — расколдовывания пруда и оборотня — я заслужила выходной. У меня накопилось несколько не просмотренных серий любимого сериала, педикюр пора было обновить, в общем, девушка всегда найдет чем заняться.

Я устроилась на кровати в своей комнате; поставив ноутбук в ногах, нажала кнопку, открыла темно-вишневый лак и тут услышала зловещий скрип, наложившийся на мрачный саундтрек сериала. Вишневая капелька упала на покрывало каплей крови. Нажав на паузу — я же не дура, идти на странный звук под трагическую музыку, — я спустилась на первый этаж.

Скреблись в дверь в сказочный мир.

— Кто там?

Никакого ответа. Скрежет затих, потом возобновился с удвоенной силой. Как будто кто-то раз за разом проводил железными когтями по двери. Как назло, ни одно окно не выходило на эту сторону. Я нерешительно взялась за ручку. Может, это вернулся оборотень?

— Волк, это ты?

Скрежет был мне ответом. Может, волк разучился говорить за то время, что был заколдован. А может, он и вовсе говорить не умеет — кто их разберет, этих оборотней? Я в раздумье забарабанила пальцами по двери, и с той стороны синхронно застучали.

Это может быть и инкуб. Я прикинула: если даже бабка померла ровно после того, как выполнила ежемесячный контракт с инкубом, и, может даже, именно по этой причине, то у меня осталась максимум неделя до его появления. Открывать ему дверь тоже не хотелось. С той стороны стукнули с такой силой, что я невольно отшатнулась.