Ведьма по наследству

– Никак солнечный удар, – промямлила я. В глазах потемнело, голова кружилась.

– На вот, хлебни. – Водяной выбрался на берег, протянул странную бутыль, похожую на камень с дыркой. Я, охнув, чуть не выронила тяжелый сосуд. – Пей-пей, не бойся, это твоя награда.

Я осторожно сделала глоток, подержав живую воду во рту. В голове прояснилось, во всем теле появилась легкость, как после йоги.

– Действует! – обрадовалась я. И вдруг почувствовала во рту что-то инородное. Я выплюнула на траву мелкие белые комочки, с недоумением на них посмотрела, и вдруг до меня дошло: – Юлька, это что, пломбы?

Я с ужасом посмотрела на подругу, ощупывая зубы языком. Вроде никаких дырок, что вообще происходит?

– Ну-ка, открой рот, – скомандовала Юлька.

Я послушно сказала «а-а-а».

– Все тридцать два на месте, белые, здоровые. Вася, умоляю, дай мне глоточек!

Я недоверчиво улыбнулась, осмысливая новость, протянула подруге бутылку.

– Слушай, Кореней, а чего емкость такая странная?

– Живая вода может оживить даже искусственные предметы, если в них есть хоть капля души создателя, – пояснил водяной. – Эта бутыль – природный камень, к которому не прикасалась рука человека.

Я испуганно подтянула колени к груди, ожидая, что сейчас пломбы поскачут назад ко мне в рот, но, похоже, зубы мне лечили без души. Халтурщики!

Попрощавшись с Коренеем, мы с Юлькой пошли домой. Она счастливо улыбалась и прижимала к груди каменную бутыль нежно, как младенца.

Зайдя в дом, мы наткнулись на оборотня, который стоял на скейте посреди прохода.

– Ты думаешь о том же, о чем и я? – спросила Юля.

– Знаешь, живая вода на самом деле бесценна, – задумалась я, расплетая косы. Взъерошила волосы, тряхнула головой и сразу почувствовала себя лучше. – Только подумай – никаких больше зубных врачей!

– Наверняка и жизнь продлевает, – поддержала Юлька.

– И мы можем поделиться ею с близкими людьми, друзьями…

Я обошла оборотня, присела возле оскаленной пасти, потрогала острый клык.

– Ярополк сказал, его зовут Лютый. Как-то не очень имечко располагает.

– Но ты ведь все равно попробуешь, – утвердительно сказала Юлька.

– Попробую, – вздохнула я. – Жалко его, собаку.

– Что, прямо сейчас?

– А чего тянуть?

Оживление решено было проводить во дворе. Мы скатили скейт по ступенькам, едва не опрокинув волка. Поставили его на траву, повернув хвостом к дому, чтобы успеть удрать, если Лютый все же оправдает свое имя.

Юлька выглядывала из открытых дверей, я тоже отошла к порогу. Плеснув немного воды на руку, встряхнула пальцами, целясь в волка, и метнулась к подруге. Драгоценные капли заблестели на лохматой шкуре, как роса. Несколько мгновений ничего не происходило, а потом по волку прошла дрожь, и он взвился, распрямившись, как пружина. Комья земли полетели из-под мощных лап. В траве остались глубокие рытвины. Оборотень сделал несколько скачков, притормозив, повернулся к дому. Ореховые глаза сверкнули янтарем, зубы лязгнули. Мы с Юлькой, взвизгнув, попятились вглубь дома. Оборотень отвернулся и помчался прочь, к ельнику, легко перемахнув через забор. Вскоре серая спина скрылась из виду.

– Даже спасибо не сказал, – обиженно засопела Юлька.

– Да и пес с ним!

Озеро в низине протянулось до ельника, заблестело под солнцем, как золотая монета Амфибрахия, над гейзером повисла радуга, и на душе отчего-то стало легко.

Юлька сбежала на занятия, из-за меня она и так прогуляла две пары. А я устроилась в своей комнате, решив посвятить день ничегонеделанию. После таких ответственных дел – расколдовывания пруда и оборотня – я заслужила выходной. У меня накопилось несколько не просмотренных серий любимого сериала, педикюр пора было обновить, в общем, девушка всегда найдет чем заняться.

Я устроилась на кровати в своей комнате; поставив ноутбук в ногах, нажала кнопку, открыла темно-вишневый лак и тут услышала зловещий скрип, наложившийся на мрачный саундтрек сериала. Вишневая капелька упала на покрывало каплей крови. Нажав на паузу – я же не дура, идти на странный звук под трагическую музыку, – я спустилась на первый этаж.

Скреблись в дверь в сказочный мир.

– Кто там?

Никакого ответа. Скрежет затих, потом возобновился с удвоенной силой. Как будто кто-то раз за разом проводил железными когтями по двери. Как назло, ни одно окно не выходило на эту сторону. Я нерешительно взялась за ручку. Может, это вернулся оборотень?

– Волк, это ты?

Скрежет был мне ответом. Может, волк разучился говорить за то время, что был заколдован. А может, он и вовсе говорить не умеет – кто их разберет, этих оборотней? Я в раздумье забарабанила пальцами по двери, и с той стороны синхронно застучали.

Это может быть и инкуб. Я прикинула: если даже бабка померла ровно после того, как выполнила ежемесячный контракт с инкубом, и, может даже, именно по этой причине, то у меня осталась максимум неделя до его появления. Открывать ему дверь тоже не хотелось. С той стороны стукнули с такой силой, что я невольно отшатнулась.