Ведьма с серебряной меткой. Книга 2

«Ну и пусть. Тогда я последую за моим мужем, вот и все. А там, в темноте, нам не будет страшно вдвоем. И он снова назовет меня маленькой, и прижмет к груди».

Дани еще раз огляделась. В спальне, кроме роскошной кровати и столика с водой и фруктами больше ничего не было. Дверь в соседнюю комнату оставили приоткрытой. Дани заглянула туда. Наверное, эту комнату использовали в качестве кабинета: у окна стоял тяжелый письменный стол из светлого дуба, с позолоченными завитками на ножках. У стены ютился высокий и узкий книжный шкаф, корешки старинных переплетов заманчиво поблескивали. Дани прошлась и по кабинету, бросая взгляды на стопку чистой бумаги и перья, а потом… Потом внезапно у нее созрел план.

Она вдруг поняла, как нужно действовать. И — да, она убьет Ксеона, хоть раньше никого и не лишала жизни. Его величество, по большому счету, был одним из немногих, кто в самом деле достоин казни. Ну а кто ее свершит — на то воля Всеблагого и, конечно же, воля человеческая.

Оглядевшись еще раз и убедившись, что никто не подсматривает, Дани уселась за стол, положила перед собой чистый лист, затем макнула перо в чернила. Сразу же с непривычки посадила кляксу, пришлось присыпать песком. А потом, от усердия закусив губу, принялась царапать:

«Дорогой Рой! Прости, если ты приходил, но не застал меня. Я вынуждена теперь жить во дворце, так решил его величество Ксеон, и я ничего с этим не могу сделать. Пожалуйста, спрячь у подножия одной из горгулий какое-нибудь оружие, которым я бы могла воспользоваться».

Высушив письмо, Дани сложила его и сунула под нижнюю сорочку, надеясь, что ее не будут там обыскивать.

Она улыбнулась. План выглядел совершенно безумным, и мог начать трещать по швам в любой момент, но это был шанс. Оставалось надеяться, что Крысиный король умеет читать, ну хоть капельку…

Поправив одежду, Дани подошла к высоким дверям, что отделили ее апартаменты от других помещений дворца, и потянула на себя тяжелые золоченые ручки. По ту сторону моментально возник гвардеец.

— Простите, госпожа, вас не велено одну никуда выпускать.

— Но мне надо, — капризно протянула Дани, — очень-очень надоооо, пожалуйста, мне нужно все-таки заехать домой. Я… кое-что забыла. Могу я хотя бы попросить об этом у его величества?

Гвардеец, молодой паренек, смутился.

— У меня есть распоряжения на вас счет, госпожа Нирс. И… право же, вам не запрещено покидать дворец, но только в сопровождении.

— Ну так позовите того, кто будет меня сопровождать, — твердо сказала Дани, — я подожду.

И закрыла двери, обессиленно прислонилась к стене спиной.

О, если бы хоть кто-нибудь мог ободрить и утешить! На сердце лежал тяжелый и холодный камень, и все еще не отпускало сожаление о том, что она не успела, просто не успела согреть Аламара своим теплом, а теперь вот он в вечном холоде, в непроглядном мраке. Одиноко ему и тоскливо там, наверное…

«Я бы любила тебя, — подумала Дани, — как жаль, что нам не суждено было успеть стать другими».

Нет, она не плакала. Но вязкая горечь стыла в душе, сожаление о том, что закончилось, так и не начавшись.

В дверь деликатно постучали, а затем, не дожидаясь ответа, в спальню вошел слегка растрепанный и запыхавшийся Эльвин.

— Дани, — взглянул на нее виновато и тут же отвернулся, — мне передали, что ты хочешь навестить свой дом. Так?

— Так, — с трудом ответила она, — но ты-то здесь при чем?

Эльвин только руками развел.

— Его величество поручил мне везде тебя сопровождать.

«Предатель», — подумала она. А вслух процедила:

— Не слишком приятная компания. Ну что ж, коль никого другого не нашлось во всем дворце, я готова ехать.

— Дани, — хрипло прошептал Эльвин, — поверь, я…

— Ты приходил в наш дом и врал, глядя в глаза моему мужу, — отчеканила она и отвернулась, — едем же, скоро темнеть будет.

По дворцу шли в полном молчании. Дани ловила на себе встревоженные, виноватые взгляды и отворачивалась. Когда-то Эльвин Лаверн казался ей красивым. Теперь его совершенные черты казались корявой маской лжи. Дани ловила себя на мысли, что ей очень хочется расцарапать ногтями эту самодовольную рожу, повыдирать золотые, прекрасно уложенные волосы и разорвать идеально сшитый сюртук. Но ведь без толку все это. Аламара не вернуть… И, наверное, лучше вести себя тише воды и ниже травы до тех пор, пока не раздобудет оружие.

Лишь когда уселись в карету, Эльвин сказал тихо:

— Не суди поспешно, Дани.

Она фыркнула и принялась с преувеличенным вниманием глазеть в окно. Смотрела на проплывающие мимо каменные дома, на ажурные решетки, на прогуливающихся богато одетых людей. Ничто уже не напоминало о той бойне, что устроили ведомые Ксеоном механоиды. Город быстро оправился от потрясения, а земля впитала кровь.

— Дани, — прошептал Ксеон, — в конце концов, я ведь не сказал королю о твоем даре…

— Неужели? — она вскинула брови, — что ж… у тебя все еще впереди. Что до меня, то я готова ко всему. Ко всему, понимаешь?

— Я надеюсь, ты не передумаешь, — скривился Эльвин, — похоже, тебе уготована судьба фаворитки его величества.