Ведьма с зелеными глазами

– Да-да, я же говорю, что давно уже поджидала кого-нибудь из ваших. Знала, что меня будут спрашивать о Вадиме и о том, что я думаю по этому поводу… Вы же хотите спросить, не мог ли он убить Китаеву? Я вам так скажу: он слишком для этого ленив и инертен, во-первых; во-вторых, сам лично он точно бы это не сделал, но мог кого-нибудь попросить… Я хочу сказать, что он мог сгоряча заказать Китаеву. Но смысл? Денег у него от этого не прибавилось бы. Разве что удовлетворил бы свое желание отомстить. Но у него помимо этих желаний очень много других, и не менее сильных. Он – великий эготист, эгоист, эротоман… Я ненавижу его, понимаете? Он чуть не разрушил жизнь моей сестры, которая испытывала, а может, и сейчас испытывает к нему страсть… Я уверена, что она много чего знает о Вадиме, но если дело касается Китаевой, то ни за что не расскажет. И алиби ему обеспечит, скажет, что они были вместе.

– Но вы же сказали, что они расстались…

– Это я постаралась, чтобы они расстались. Но я не верю в ее такое вот стремительное исцеление от любви, поэтому предупреждаю вас – она вам его не сдаст, даже если и подозревает его в убийстве Китаевой.

Я понимаю, что предаю сейчас свою сестру, что рассказываю о ней то, что, быть может, не стоит рассказывать. Но я хочу, чтобы вы поняли – с ней разговаривать бесполезно. Просто потратите время.

Я слушал ее и понимал, что только любовь к сестре двигала Зоей, когда она рассказывала об Ире. И что, говоря так о ней, она словно пыталась защитить ее от меня, поскольку моя беседа с Ирой будет для девушки болезненной, она станет переживать за Вадима, в чувствах к которому запуталась. А может и сорваться, вернуться к нему, чего больше всего боялась, как я понял, Зоя.

Но у меня на Вадима ничего не было. Никаких улик. На самом деле, какой ему смысл убивать Китаеву? Мало того что он остался ни с чем, так еще и тюрьма? Я же виделся с ним, разговаривал, с таким, как он, в тюрьме церемониться не станут, он там погибнет в первый же месяц, если не через несколько дней.

– Не мое это, конечно, дело, но железный мотив теперь есть у того, кто унаследовал «китаевское» богатство, – заметила Зоя. – Не так ли?

Я попросил ее пригласить Иру. Нам принесли кофе в маленькую комнату, за ординаторской. Два низких дивана, веселые зеленые занавески на окнах, на стеллажах учебники по медицине, чашки, коробки шоколадных конфет, сувениры.

Ира была очень похожа на свою сестру, только значительно моложе. Однако под аккуратно наложенным макияжем просвечивало лицо уставшей и разочаровавшейся во всем взрослой женщины. Кажется, в мире не существовало ничего, чего бы она не видела или не пережила. Однако нашла в себе силы подняться, отряхнуться и начать новую жизнь. Безусловно, такой психологический портрет мне не удался бы без помощи Зои.

Гладко зачесанные волосы открывали высокий лоб. Тонкие брови, губы чуть тронуты бледно-розовой помадой. На Ире были белые брючки и такой же халатик с кармашком, в котором виднелась красная ручка.

Я представился, сказал, что хотел бы поговорить с ней о Вадиме Караваеве.

– Да, я все понимаю… – сказала она, тихонько так, судорожно вздыхая. – Вы ищете убийцу Эммы Китаевой. И подозреваете всех и каждого.

Скажу так: я понятия не имею, какие отношения связывали Эмму Китаеву с дедом Вадима, но отношения эти были чистые, если так можно выразиться. Конечно, я могу и ошибаться, и Китаева могла его, скажем, загипнотизировать, но что-то подсказывает мне, что она была хорошим человеком. Караваев-старший не мог бы обмануться в ней, просто не мог. К тому же у них на самом деле были какие-то свои дела, я имею в виду, литературные. Они втроем – Караваев, Качелин и Китаева – часто сидели в гостиной и о чем-то оживленно беседовали. Чем, кстати говоря, сильно дразнили Вадима. Если бы знать, что все так сложится, уж я бы подслушала, честное слово…

– Можете что-то вспомнить?

– Лично я слышала что-то о переводчике по фамилии Хазиров или Хазыров. Кажется, ему звонили, но никак не могли застать на месте, он куда-то уезжал, что ли… Вот поэтому-то я и решила, что они занимались литературными делами. Даже промелькнула мысль, что Китаева собирается проспонсировать какое-то издание, возможно, перевод книги или что-нибудь в этом духе. Разве могла я тогда предположить, чем закончатся эти литературные посиделки?

– Эмма Китаева строила пансионат для людей искусства, для тех, кто уже не может позаботиться о себе… – сказал я, наблюдая за реакцией Иры. – И все деньги были потрачены на это благое дело. Можете быть уверены, что и большая часть собственных средств Китаевой также пошла на строительство усадьбы в Сухово…

Ира медленно подняла голову и посмотрела на меня удивленным взглядом:

– Вы это серьезно?