Ведьма в шоколаде

– Не касается?! – практически взвыла я. – Не касается, кто моя мать?! Ну так а тебя не касается, кому я даю интервью! Уходи! Забудь обо мне, забудь, что существую, оставьте меня в покое! Я выживу одна, но прекратите меня изводить, иначе я за себя не ручаюсь! Леди Марибет обещала мне помочь. Если ты, твоя жена или Сара продолжите меня доставать, я попрошу защиты у фрейлины.

Папа с лица как-то побледнел и даже инстинктивно отступил на шаг. Наверное, вспомнил старую знакомую и не ожидал, что мы с фрейлиной вдруг познакомились.

– Хотел бы я, чтобы все было иначе, Дейзи, – покачал он головой. – Но ты никогда не играла по чужим правилам. Зря я привез тебя.

– Зря. Может быть, у меня была бы семья, которая не исчезла бы так внезапно.

Он бросил на пол газету и ушел, оставив меня наедине с мыслями и обидой, которая ныла где-то внутри.

– Милая у тебя семейка, надо заметить, – подал голос Крин. – Расстроилась?

– Ты знаешь, несильно. Не могу сказать, что он меня порадовал, но как-то даже легче стало. Я почти скучала по нему, а теперь, наверное, не буду.

Подняла газету и развернула. Интервью со мной было не на первой полосе, разумеется. Ему уделили две небольшие колонки на второй странице.

– Читай вслух, – попросил Крин.

– Озвездительные новости! – начала я.

– Какие?

– Тут так написано.

– Мельчает в наше время газета, ой мельчает.

– «Все больше и больше загадок подбрасывает нам очаровательная темная ведьма по имени Дейзи. И если раньше мы довольствовались туманными слухами, то теперь появился шанс выяснить все из первых уст. У меня в гостях была леди Гринвильд – управляющая лавкой «Ведьма в шоколаде» (кстати, название это появилось совсем недавно, но уже было по достоинству оценено жителями Градда)».

Я встала так, чтобы Крин смог из-за моего плеча читать статью, и мы забавно разделили роли. Я читала вопросы Рикки Карамель, а он тоненьким голосом передразнивая меня, зачитывал якобы мои ответы. Якобы – потому что добрую половину Карамель написала от себя.

– «Вы действительно темная ведьма?

– Тьма – лишь оттенок магии, направление, в котором развивается талант. Я не таю в душе зло, а потому темной ведьмой назваться не могу. Однако у каждой женщины бывают моменты, когда хочется надеть остроконечную шляпу и злобно хихикать, помешивая бурлящее зелье.

– Слухи о том, что вы в разладе с семьей правдивы?

– О, если вы о тех, где говорится, что меня наказали за драку с сестрой, – сущее вранье. Мы с Сарой Гринвильд не состоим в каком-либо родстве. Разве вы не знали? Я – незаконнорожденная Гринвильд, а мое появление в доме – досадная неприятность для настоящей семьи Филиппа Гринвильда.

– Выходит, птичка выпорхнула из гнезда, едва ей исполнилось восемнадцать?

– Выходит, что так. И птичка обладает крайне скверным характером, чего совсем не ждал Дрэвис Фолкрит. Даже если он и нанял меня, чтобы насолить по велению невесты, то жестоко просчитался. Народ искренне полюбил мою лавку, но что станет с ней, когда я уйду? Или господину Фолкриту придется раскошелиться, или его дело пойдет ко дну – самое страшное, если заведение славится не блюдами и товарами, а управляющей. Теперь я диктую условия, и они – будьте уверены – удивят всех!»

Я рассмеялась.

– Она фантазерка. Надеюсь, Карамель больше не будет обо мне ничего писать.

– А я думаю, Кексик, это только начало. Но я рад, что ты не расстраиваешься. По-моему, нам пора начинать готовиться к празднику.

Да, подготовка обещала быть напряженной. Мне предстояло приготовить несколько сотен разных угощений, да еще и придумать, как это подать. Садясь за стол, чтобы написать примерный план, я понимала – вплоть до самого шествия свободного времени не будет.

Но это было в данном случае только плюсом.

Уиллторн бродил взад-вперед по кабинету. Камин уже потух, а ночь медленно сменялась рассветом. Но он все никак не мог совладать с нетерпением. А еще злился на то, что так и не вышло заполучить лавку Фолкрита. И еще знать бы почему!

Наконец привычная тень помощника оказалась в комнате.

– Ну?! – рыкнул Уиллторн. – Что стряслось?

– В лавке наблюдатель. Следят не только снаружи, но и изнутри. Я его почувствовал, очень сильный. Не знаю кто – призрак, домашний дух, иллюзия Фолкритов.

Уиллторн выругался. Наличие наблюдения в лавке могло означать, что управлению стражи Градда известно куда больше, чем он предполагал.

Разумеется, их не могли не заинтересовать лавки, купленные и оставленные закрытыми. Но след обрывался, это он знал точно. И надеялся, следователи будут топтаться на месте, а потом и вовсе исчезнут. Градд – город большой, у управления просто нет возможности ждать новых улик вечно. Но если за «Ведьмой в шоколаде» наблюдают изнутри, то его план под угрозой.

– И все равно хочу эту лавку.

– Поостерегись, – покачал головой парень. – Поймать тебя не смогут, но закроют щитами принца, и ближайшие двадцать лет к нему будет не подобраться. Мы справимся и без этого дома.

– Нет. Хочу его.

– Да что тебя так задела эта девица, Уиллторн?

Тут он не выдержал:

– Она меня не хотела! Я ей не понравился!

– Ты так мечтал об обратном?