«Ведьмин котел» на Восточном фронте. Решающие сражения Второй мировой войны. 1941-1945

Затем произошло событие, заставившее немецкое наступление замедлиться. В полдень 15 октября поднялся теплый южный ветер. На небе быстро собрались густые облака. Прошло немного времени, и пошел дождь.

Вскоре дороги превратились в булькающие водотоки, а поля – в бесконечные болота. Пехотинцам пришлось прикладывать огромные усилия, чтобы продолжать свой путь. Грязь прилипала к сапогам, как свинцовая гиря.

Также и перед колоннами с запряженными лошадьми стояла практически неразрешимая проблема. Лошади застревали в грязи, а раздраженные и перемазанные возницы били животных палками и дубинками. Это не могло долго продолжаться. Рано или поздно эти преданные спутники людей совсем выбьются из сил и так и останутся лежать в грязи дорог.

Но и для моторизованных военных частей настало время трудностей. Моторы глохли, машины застревали и преграждали путь идущим за ними колоннам. Вскоре по обеим сторонам размытой дороги выстроились ряды покосившихся на один бок танков, накренившихся машин и лежащих мотоциклов. Множество отрядов завязло в грязи и смогло продолжить движение лишь несколько дней спустя. Но и это часто удавалось только при помощи самолетов, которые перевозили над колоннами запасные части, автомобильные домкраты и другие инструменты. Иногда даже экипажи обозных повозок приходилось снабжать продовольствием с воздуха.

Генерал Блюментрит рассказывал: «Большинство командующих задавались вопросом: когда же наконец пойдем в атаку? Они вспомнили о том, что у Наполеона была большая армия. Ужасающий доклад Коленкура о событиях наполеоновской кампании 1812 года приобрел тогда новое символическое значение. Я и сейчас вижу, как Клюге идет через грязь из своей спальни в служебное помещение и затем останавливается там перед картой. В руке он держит книгу Коленкура…»

* * *

Радисты, не отходившие от приемников в Кранце, что на северном замландском берегу, как и раньше, продолжали перехватывать шифрованные радиограммы вражеских агентов, которые получали где-то в районе Москвы. Однако пока специалистам по дешифровке не удалось расшифровать таинственные сообщения. Зато некоторые пеленгаторщики установили, что агент по кличке Коро находился в Берлине.

Но было чрезвычайно трудно определить точное место расположения радиопередатчика, так как Коро практически ежедневно менял частоту и передавал радиограммы, чья продолжительность не превышала одну-две минуты.

Адмирал Канарис, шеф разведки в ОКВ, уже довольно продолжительное время занимался расследованием. Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер поручил поиски обергруппенфюреру СС Рейнхарду Гейдриху и Главному управлению имперской безопасности. Восемь пеленгаторных отрядов ОКВ день за днем ездили на машинах, оснащенных подслушивающими устройствами, по Берлину, ожидая появления Коро. Все диапазоны коротких волн постоянно прослушивались. В зоопарке, в Далеме, в Нью-Кёльне, в Тегеле и в Шпандау – повсюду люди в форме работников имперской почты якобы работали над распределительными устройствами телефонной сети. Над своими рабочими местами они поставили палатки, которые практически никогда не пустовали. Мнимые работники почты на самом деле были служащими Главного управления имперской безопасности. День и ночь они сидели перед прослушивающими устройствами, ожидая появления Коро.

Однако, как позже будет установлено, не только агенты Коро в Берлине и Люси в Швеции снабжали Москву необходимой информацией.

В Токио находился журналист, работавший в газете «Франкфуртер цайтунг», а также в немецком посольстве, где он выполнял обязанности пресс-секретаря. Этого корреспондента звали доктор Рихард Зорге. Он родился 4 октября 1895 года на юге России в городе Баку. Он был сыном немца и русской.

Зорге, чей дед был секретарем Карла Маркса, уже в 1919 году вступил в Коммунистическую партию Германии, где, принимая во внимание его острый ум, университетское образование и редкое ораторское мастерство, уже очень скоро ему стали поручать особые задания. Его час пробил в 1924 году. По указаниям из Москвы он покинул ряды членов Коммунистической партии Германии и вступил в ряды советских коммунистов. Одновременно он стал членом информационного бюро Коминтерна.

Из Москвы Зорге переехал в Стокгольм, а потом в Шанхай. Там он познакомился с журналисткой Агнес Смэдли, которая, как вскоре выяснилось, была фанатичной коммунисткой.

Особенно ценной для него была дружба с японским журналистом Одзаки Хоцуми. Последний имел связи с японскими правительственными учреждениями и был советским агентом.

Кроме того, в Шанхае доктор Зорге познакомился с Максом Клаузеном, который в Красной армии имел звание майора и работал агентом советской тайной полиции. Зорге назначил его радистом.