Ведьмин вяз

– Ты выкрутился, как обычно. – Насмешливый взгляд через плечо. – Еще бы. Очаровательная робкая улыбка, ой, дядя Фил, я представил, будто я – это вы, сел за ваш стол, хотел написать учителю служебную записку, что задавать домашку незаконно, а я же помню, вы всегда за работой едите мятные конфеты… Тут папа рассмеялся и, разумеется, не стал тебя наказывать. А поскольку ты его развеселил, то и из-за барометра он не ругался. Так что в конце концов все обошлось.

– Так к чему ты клонишь? (Из гостиной снова донесся вопль.) Хочешь сказать, если Леон… если я его достану, то он сделает… что? Натравит на меня копов?

Сюзанна пожала плечами, ловко отрывая пищевую пленку.

– Ну, может, и не специально. Но он совсем голову потерял. И если ты не перестанешь его запугивать и злить, кто знает, что он выкинет. Не забывай об этом – и отстань от него. Потому что на этот раз тебе вряд ли удастся выкрутиться.

– Ой, да ладно! – Я рассмеялся, но Сюзанна даже не улыбнулась. – Ничего не будет. Это же не мятные конфеты, тут дело серьезное. И Леон это понимает.

Сюзанна повернулась, посмотрела на меня и направилась к холодильнику с двумя мисками.

– Между прочим, Леон порой тебя терпеть не может, – сообщила она.

– Что? Ну, это меня тоже не касается, – помолчав, ответил я.

Сюзанна снова шевельнула бровью, но сказать ничего не успела: на кухню заглянул Том.

– Идите скорее, вы должны это услышать, твой отец рассказывает… – Но тут он перевел взгляд на сад: – Господи боже. Сью. Ты только посмотри.

Улыбавшийся Зак поднимался из траншеи, в которую, видимо, только что свалился – или спрыгнул специально. Он перемазался в грязи с головы до ног. Салли выглядела не лучше. Она вытянула перед собой грязную прядь волос и с любопытством ее разглядывала.

– Мамочка! – крикнула она. – Мы испачкались!

– Вот это да, – проговорила Сюзанна.

– Как же мы их домой повезем? Вся машина будет…

– Выкупаем их здесь, – перебила Сюзанна. – Наверху есть чистые детские вещи. Только придется их в ванную нести на руках, иначе они всю лестницу уделают. Дети! Хватит возиться в грязи, вылезайте!

Зак и Салли предсказуемо заканючили и заныли, в конце концов Том и Сью подхватили их и на вытянутых руках потащили наверх, Салли хихикала и размазывала грязь по маминой щеке, Сюзанна со смехом уворачивалась, Зак отрешенно посмотрел на меня поверх плеча Тома и вытер пальцы о рукав моей белой футболки, оставив грязные следы.

– Обхохочешься, – Леон прошмыгнул мимо них на кухню, – о нет, неужели вы уже все перемыли?

– Ага.

– Ой. – Он прикрыл пальцами округленный рот. Леон был навеселе. – А я хотел вам помочь. Но твой отец травил такие уморительные байки. Да по сравнению с тем, что они вытворяли в детстве, мы жалкие дилетанты. Он рассказывал, как они одели соседскую собаку…

– Да, знаю. – Папа терпеть не может эту историю, и если уж вытащил ее, значит, плохо дело. – И все остальные его байки – тоже.

– Эй! – Леон встряхнул бокал с кубиками льда и посмотрел на меня; несмотря на выпитое, взгляд его оставался на удивление проницательным. – Кто тебя разозлил?

– Я просто не в настроении.

– Сюзанна гадостей наговорила? – Я не ответил, и он добавил: – Я очень ее люблю, но порой она выносит мозг так, что убить хочется.

– Нет. – Я направился мимо него в гостиную, чтобы спросить Мелиссу, не придумала ли она, как нам их всех спровадить.

Воскресные обеды, часы занятий в кабинете Хьюго, вечера перед горящим камином – на сторонний взгляд могло показаться, будто наша жизнь вошла в колею. Хьюго даже удалось продвинуться в разгадке тайны семейства Макнамара для миссис Возняк: он обнаружил очередных ее дальних родственников, один из них выдал нам целую стопку нечитабельных дневников, которые в конце девятнадцатого века вел кто-то из его предков, и мы часами бились над ними, пытаясь разобрать хоть что-то, в конце концов оказалось, что этот тип в основном жаловался на тещу и скверное рагу.

– Как славно, – с удовлетворением произнес Хьюго и придвинул стул к стопке потрепанных тетрадок: пожелтевшие страницы, выцветшие чернила, коричневые переплеты с потертыми краями. – Признаться, работать по старинке мне нравится куда больше, чем с этими новыми технологиями. Сантиморганы, мегабазы – это, конечно, хорошо, но компьютерные программы не учитывают массу несущественных деталей, а я люблю все несущественное. Нет ничего приятнее, чем часами просиживать над небрежным старым документом, прочесывать его частым гребнем, выискивая подробности.