Ведьмин жребий (СИ)

— Харри останется здесь, — наконец произнесла ведьма, — а Фрей сказал, ну… — Она смешалась. — Он готов рискнуть. — Шадрен хотел выразить несогласие, но Морвена продолжила, не дав ему слова: — Он говорит, что в земле есть люк, который ведет в подземелье. Но он замаскирован. Вряд ли нам удастся найти его самостоятельно. Фрей будет хлопать два раза правым или левым крылом, если нужно будет повернуть. И три раза обоими, когда люк окажется в пределах видимости. Тогда вы его отпустите, и он покажет.

— Но Рослин ведь нашел его сам? — вмешался экзалтор.

Шадрен во что бы то ни стало хотел сохранить соколу жизнь. Ланн быстро понял, к чему он клонит, и проявил твердость характера. Он подошел к экзалтору и протянул руку.

— Никаких отсрочек. Отдай мне сокола, и я пойду сам. Тебе и Морвене следует вернуться в Гильдию. Вы мне больше не нужны.

— Нет, — сказал Шадрен.

Морвена удивленно посмотрела на него. Шадрен кивнул ей, чуть улыбаясь. В его взгляде читалось: 'Беспокоиться не о чем. Я охотился на ведьм, когда ты еще не появилась на свет'. Она не решилась возразить. В конце концов, это мало ее касалось — свою часть уговора она выполнила. Экзалтор скрестил руки на груди и переключил внимание на Ланна. Тот нахмурился.

— Какого дьявола? — спросил ульцескор.

— Кайну помогает Вираго. Ты сам сказал. — Шадрен кивнул на ружье, перемотанное тряпьем и прикрепленное к седлу. — Я займусь ею.

— Тогда он ни за что не поверит, что я пришел с миром.

— А ты идешь с миром?

Ланн медлил с ответом. Действительно ли он собирался вести переговоры с Кайном, добиться его расположения, а затем всадить ему нож в спину, как велел ему Анцель? Он очень сомневался в успехе этого плана. Проще кружить друг напротив друга с клинками в руках, не отрывая взгляда от лица противника, будто самые заклятые враги. Ланн понятия не имел, почему Кайн так стремится завоевать его симпатию, ведь между ними не могло быть никаких отношений, кроме взаимной ненависти. Так или иначе, Ланн отправит предателя к праотцам, но сначала ему нужно найти и обезопасить Тишу.

— Я не должен объявлять ему войну, — наконец произнес он.

— Ей уже не поможешь, — покачал головой Шадрен.

Ульцескор вспыхнул гневом, его руки сжались в кулаки. Но поток оскорблений не успел слететь с его губ, а удар — достичь цели, так как Морвена заговорила, привлекая внимание обоих:

— Это неправда. — Шумно переведя дух, она принялась объяснять: — Есть вещи, которые лежат глубоко в нашем подсознании. Случается, они выплывают наружу. Поэтому я знаю, что не все потеряно. — Они все еще смотрели непонимающе, не догадываясь, о чем она говорит. Морвена смутилась. — Ох, забудьте. Вот что лучше запомнить: три поворота вправо, два влево и еще один правый. Поможет сориентироваться в подземелье.

— Откуда это тебе известно? — мрачно осведомился Ланн.

— Она сказала мне. Летиция ди Рейз. Ведь ее так зовут, правда?

Ланн изумленно моргнул. За прошедшие две недели ведьме неоткуда было получить эту информацию, разве что Вираго снова проболтались, а Морвена кривила душой, когда утверждала, что не знает имени девушки-волчицы. Но в этом не было никакого смысла.

— Я останусь здесь с Харри, лошадьми и поклажей. Посижу на том камне. — Она указала рукой на скалистый выступ в двух чейнах от зловещего леса. — Только вы не задерживайтесь.

— Ладно, — кивнул Ланн, приняв решение. — Я тебе верю.

Морвена хотела улыбнуться — и не смогла. В том, что Ланн относится к ней с подозрением, нет ничего необычного. Он не знает, насколько она опасна, но чувствует это.

Ульцескор обвязал лицо тряпкой, вооружился клинком и принялся рубить ветви, расчищая путь. Шадрен тем временем отвел лошадей к месту стоянки и спутал им ноги. Морвена стояла рядом, пока он работал. Экзалтор расстелил на плоском камне кусок меха и бросил на него одеяло. Сгущались сумерки, и атласный плащ Морвены не спас бы ее от холода и ветра. У Шадрена не было ни братьев, ни сестер, но желание обогреть и защитить женщину или ребенка текло у него в крови, а Морвена казалась ему слабой. Разве не этим он занимался, будучи экзалтором? Он охранял мир от чудовищ, которые в прошлом были людьми. Когда дело касалось монстров, он становился беспощаден.

Спустя минут десять Ланн нетерпеливо его окликнул, и Морвена поняла, что настал час расставания. Шадрен снял ружье с седла, потоптался на месте, затем спросил:

— Ты не боишься оставаться здесь одна?

Ведьма погрустнела. В другое время, в другом месте, не являясь теми, кем они есть сейчас, они могли бы стать возлюбленными. От этой мысли ей стало теплее. Она ответила, не глядя на него:

— Что может случиться с кем-то вроде меня?

Шадрен решил, что она говорит о своей причастности к тайнам темного искусства, о своей внутренней силе. Только другая ведьма могла составить ей конкуренцию — или экзалтор. Он понятия не имел, что Морвена принадлежит к чудовищам, — та самая девушка, которая так застенчиво просила его о поцелуе.

— Никуда не уходи, хорошо? — предупредил Шадрен на всякий случай. — Я вернусь. — Подумав, он исправился: — Мы вернемся.