Ведьмин жребий (СИ)

Ее позвали. Сначала тихо, нерешительно, а потом все настойчивее. Как во сне, Морвена шагнула к двери, смутно сознавая, что зов не является ее именем и даже знакомым ей словом. Кто-то набросил на нее невидимую петлю и медленно накручивал веревку на руку, притягивая ведьму к себе. Веревка была сплетена из стальных прутьев и до боли врезалась в плоть, если жертва пробовала сопротивляться.

Морвена отворила дверь и вышла на крыльцо. В трех шагах от нее, на склоне холма, находился экипаж, запряженный парой коней в черненых доспехах. Сквозь прорези в лошадиных наголовниках струился алый свет, от копыт поднимался темный туман с запахом разложения. На козлах стояла женщина в свободных одеждах, ее силуэт темнел на фоне звездного неба. Когда луна выплыла из-за стремительно бегущих облаков и озарила незнакомку бледным серебристым светом, Морвена поняла, что находится на прицеле у дуллахан. Ужас сдавил ей горло. Безглавая женщина натягивала тетиву длинного прямого лука, металлический наконечник стрелы, всегда попадающей в цель, угрожающе блестел. Дуллахан никогда не промахивались — возможно, при жизни они были исключительно меткими стрелками, или луки, из которых они убивали жертв, содержали частички колдовства; а может, они являлись не чем иным, как орудиями в руках неумолимой судьбы, которая назначает время рождений и смертей.

Морвена крепко зажмурилась. Она боялась смерти. Она не хотела умирать. Дуллахан покачнулась, спуская тетиву, и стрела с черным оперением вонзилась в дерево в двух дюймах от головы Морвены. Ведьма открыла глаза и поразилась тому, что увидела.

Утопая в ненужном хламе, заполнявшем кузов, черная волчица тянула дуллахан за платье. Ткань трещала и расходилась по швам, оголяя синеватую кожу у женщины на бедре. Дуллахан раздраженно оттолкнула волчицу, но та продолжала грозно рычать и хватать женщину за ноги. Мертвая плоть была холодной, невкусной и не сочилась кровью. Вонзая в нее зубы, волчицу передергивало от отвращения.

Морвена с замиранием сердца наблюдала за схваткой хищницы и дуллахан. Ее исход казался очевидным. Ведьма ничем не могла помочь слабой стороне, у нее не было оружия, а если бы и было, она не знала, как причинить вред бессмертной. Неужели срок жизни Морвены заканчивался именно сегодня, именно тогда, когда у нее появилась надежда на лучшее будущее?

Дуллахан сняла с пояса плеть, и волчице пришлось соскочить на землю, уходя от ударов. Это напоминало какой-то сложный танец: волчица прыгала из стороны в сторону, плеть била по земле, поднимая пыль. Дуллахан сделала обманное движение, волчица дернулась вправо, и кнут хлестнул ее по спине, оставив на шерсти кровавый след и повредив лапу. Волчица заскулила от боли. Морвену захлестнуло отчаяние. Краем глаза она уловила движение: кто-то еще взбирался на холм, спотыкаясь и тяжело дыша.

Несмотря на раны, волчица не желала уходить. Дуллахан намеревалась прикончить несносное животное, мешавшее ей выполнять свою работу. Плеть взвилась в воздух, когда сияние золота ослепило дуллахан, и она прикрылась рукой, едва не выронив оружие.

В руке Ланна сверкала золотая монета. Чем выше он ее поднимал, тем сильнее отворачивалась дуллахан. Демонические лошади заволновались, зафыркали. Голова, отделенная от шеи, перестала вращать глазами — ее внимание приковал золотой блеск.

— Уходи, — громко произнес Ланн, — вот твоя плата. — И швырнул монету в дуллахан.

Кони поднялись на дыбы, чуть не опрокинув повозку. Дуллахан издала нечеловеческий визг, раздирающий уши, и со всей силы натянула поводья. Завертелись колеса, и экипаж покатился вниз по склону, сопровождаемый громким скрежетом и ржанием лошадей.

Морвена долго приходила в себя, восстанавливая дыхание. Потом по очереди посмотрела на своих спасителей. Слова благодарности застряли у нее в горле. Ланн подошел к волчице, присел на одно колено и протянул к ней руку ладонью вверх. Волчица, не колеблясь, положила голову ему на ладонь.

— Она твоя? — срывающимся голосом спросила Морвена. Ланн молчал, не отрывая взгляда от волчицы. — Спасибо тебе. Ты спас мне жизнь.

— Не я, — сказал Ланн. — Она.

— Но ведь ты послал ее? Она принадлежит тебе?

Волчица зарычала и попятилась, когда Ланн осторожно коснулся раны на ее спине.

— Нет, — ответил ульцескор. — Она первой почуяла дуллахан.

— Почему за мной пришла эта женщина?

Ланн наконец-то посмотрел на Морвену. Ее тело била мелкая дрожь. Он не мог — не хотел — воспринимать ее как девушку, которая точно так же нуждалась в опеке и защите, как и Летиция. Морвена была для него не более чем объектом, который требовалось перевезти с места на место. Он не мог понять, почему госпожа ди Рейз так рисковала ради незнакомого человека; а сейчас Морвена задавала глупые вопросы, нисколько не беспокоясь о Летиции, пострадавшей по ее вине. Да, по ее вине, думал Ланн, и его охватила злость.

— Потому что ты умираешь, — сказал он.