Ведьмина деревня

— Наверное, спрятался, — ответил Тимур, — но ничего, я ещё его найду.

— Кого ты искать собрался? — спросила Евдокия, подошедшая к ним за это время со стороны леса. — Это мой дом, и кто тебе разрешал в него входить? А коли мужа моего ищешь — так не здесь он, а меж сосен в земле давно лежит.

— Кто ты такая? — спросил мужчина.

— Я живу здесь, твою жену пытаюсь от смерти спасти, а ты мне дом разгромил, — сказала ведунья.

— Ещё и не так сделаю, если дочь мне не отдадите. А Алёна следом за ней прибежит. А то нечего при живом муже по лесам шляться! — ответил Тимур.

— Зачем тебе дочь? — спросила девушка. — Ты ведь к ней и не подходил раньше. Боится она тебя. Пока лечиться не начнёшь, даже не думай о нашем возвращении.

— Не хочешь по-хорошему, я тебя силой заберу, — ответил он. — Вот приду с мужиками и уведу. Они мне давно говорили, что тебя в узде держать надо, а не в город учиться пускать, тогда посмотрим, как ты запоёшь… А то меня вся деревня высмеивает, что жена бросила, в лес к безумцам убежала, — добавил он тише.

Потом зло взглянул на присутствующих и пошёл прочь.

Только когда деревья скрыли его фигуру, Алёна поняла, как дрожит сама и Танюшка вместе с ней.

— Кто тут ещё безумец… — сказала Алёна.

— Это он от бессилия, — ответила ведунья, глядя вслед ушедшему.

— Пойдём, посмотрим, что он там перевернул, — сказал ей Степан, — ты уж прости, что втянули тебя во всё это.

— Да что уж… — ответила женщина.

Они зашли в дом.

Комната была не так сильно разгромлена, как казалось по доносившимся снаружи звукам. Стол и пара табуреток были перевёрнуты, на полу лежала разбитая посуда. Степан начал поднимать мебель, а Алёна с Евдокией собирали осколки, Танюшку посадили на кровать, чтобы не порезалась.

Девушке было очень неудобно перед ведуньей, которая её приютила и взялась помочь со здоровьем.

«Я всем приношу несчастья, — думала Алёна, — когда уже вокруг меня будут мир и спокойствие?»

На неё вдруг навалилась усталость. Двухнедельная чистка поселила внутри опустошение, а проведённые после обряды и отливки забрали последние силы. Поэтому, собрав крупные осколки, девушка присела рядом с дочкой, тяжело дыша.

— Отдохни, — сказала Евдокия, оценивая её состояние, — сегодня уже продолжать не будем.

Они со Степаном закончили уборку и накрыли на стол. Ведунья заварила в чайнике ароматные травы, и Алёна наслаждалась теплом и спокойствием, что разливались по телу от неспешных глотков.

— Как Тимур дошёл к нам? — спросила она ведунью. — Я не смогла пройти, когда шла к вам в первый раз, ещё до рождения Танюшки. Да и папа говорил, что защита вокруг вашей деревни стоит после того, как деревенские мужики с факелами приходили да сжечь тут всё обещали.

— Его родная кровь провела, — ответила ведунья.

Алёна вопросительно посмотрела на неё.

— У нас защита стоит от чужих людей, а те, у кого здесь родные живут, легко могут пройти. Тимур за дочерью шёл, вот и пропустили его, — пояснила она.

— А почему меня тогда останавливали, я ведь к отцу шла? — спросила Алёна.

— В твоём теле уже дар бабки Тимура был, а он противен нашей защите, вот и водило тебя по лесу. Кровь к отцу тянула, а защита не пускала, — был ответ.

Алёна кивнула, Евдокия уже объясняла ей это, а она запамятовала.

Пора было укладываться спать. Степан взял внучку за руку и хотел пойти с ней в свой дом. Но Танюшка вцепилась в маму и никуда не хотела идти без неё.

— Иди с ней, — сказала девушке Евдокия, — вам надо побыть рядом. Тяжело девочке между двух огней.

— И зачем Тимур появился… — проговорила Алёна. — У нас только всё налаживаться стало.

— Так всё, что с тобой происходит, все обряды, что мы проводим, на Тимуре отражаются. Мы ведь колдовство убираем, которое его из плена вызволило, а это значит, что меняется всё и на него действует. Как дальше жизнь его повернётся — я не знаю, — сказала ведунья.

— Меня спасём, а его погубим? — с горечью спросила девушка.

— Нет, мы на изначальную дорогу постараемся выйти, и что на ней было предначертано — то с вами и случится.

Следующие несколько дней Алёна провела с Танюшкой. Степан уезжал на работу, а она сидела с дочерью. Думала о том, что сказала Евдокия.

— А мы можем нейтрализовать приворот, что сделала Аня? — спросила она ведунью, когда встретила её во дворе. — Ведь с этого всё пошло?

Евдокия покачала головой.

— Я могу помочь тебе исправить то, что ты сама натворила, — сказала она, — а Анин приворот уже своё отработал, да и её в нашем мире нет. Вот если бы сразу его снять, тогда был бы шанс.

Алёна вздохнула. В глубине души она продолжала надеяться, что всё вернётся, как было в юности, когда Тимур носил её на руках и защищал от нападок деревенских жителей.

Своё обещание вернуться с мужиками он не выполнил, а может, лес его не пустил. Но больше Тимур в лесной деревне не появлялся. А Евдокия сказала девушке, что пока закончить начатый обряд и уничтожить книги.

— Вместе с ними последнее зло уйдёт, что на тебя влияет, — сказала она.

— А дар, что мне бабка Тимура передала, тоже уйдёт? — спросила Алёна.