Ведьмина деревня

Свидание с перерожденным стариком и его упокоение, произвели на меня неожиданно сильное впечатление. Я неоднократно видела, как мой некромаг расправляется с нежитью, и ничего особенного в этом не отмечала. Мертвушек в моей жизни вдруг оказалось так много, что я уже воспринимала их как нечто хоть и страшное, но вполне себе привычное и обыденное. То ли пребывание в Волховском каким-то образом подействовало на мой мозг, то ли к нежити я просто привыкла, а только навки и русалки казались мне теперь этакими ходячими манекенами, без чувств, эмоций и вообще чего-либо, что могло как-то соотносить их с живыми людьми, поэтому вызывали одно единственное желание — уничтожать, как рыжих усатых тараканов.

Лихо же мне было откровенно жаль. Сила воли, которой обладал этот навий, вызывала немалое уважение, и то, что ему пришлось умереть дважды, казалось особенно ужасным и отвратительным.

Когда утро окончательно вступила в свои права, мы выбрались из постели и отправились собирать по дому мою одежду — Слава вдруг вспомнил, что с минуты на минуту может вернуться его отец, а мне подумалось, что будет не очень хорошо, если он обнаружит в кухне мой лифчик.

Николай Егорович явился как раз тогда, когда все детали вчерашнего наряда снова оказались на мне. От чая с бутербродом старший некромаг отказался и сразу направился в свою спальню, пообещав рассказать о прошедшем дежурстве часа через три, когда придет в более-менее адекватное состояние.

Мы пожелали ему приятного отдыха и отправились к моей бабуле — завтракать.

— Знаешь, прогуляюсь-ка я сегодня по степановским окрестностям, — задумчиво сказал Слава, когда, доев суп, мы вдвоем убирали со стола грязную посуду.

— Зачем? Боишься, что вы с Ильей будете ждать друг друга в разных оврагах? — усмехнулась я.

— Вроде того, — кивнул некромаг. — Получится смешно. И глупо. А если серьезно, осмотреть место нашего с ним свидания лишним совсем не будет. Мало ли какие он приготовил для меня сюрпризы!

— Резонно, — согласилась я. — Подожди минутку. Я помою тарелки и пойду с тобой.

— Нет, Люсенька, — покачал головой Слава. — Будет лучше, если ты отправишься к старосте и узнаешь, как у наших соседей прошло ночное дежурство. Чтобы, когда я вернусь обратно, мы могли быстрее скорректировать план дальнейших действий.

— Слава…

— Не надо возражать, — его тон был очень серьезен. — Я пойду один. Ты знаешь — я не хочу расставаться с тобой ни на минуту, но сейчас окрестности Степановки — не то место, где можно гулять с хрупкой и нежной девушкой.

На меня невольно нахлынуло смущение. Щеки порозовели, а слова о том, что я, вообще-то, тоже чародейка и после кладбища с упырями ничего уже не боюсь, с языка так и не сорвались.

Слава оставил посуду, ласково привлек меня к себе.

— Знаешь, мне очень хочется увезти тебя из Волховского в город, — тихо сказал он. — Хочется побродить по улицам, а не по лесу. Сходить в кафе, а не на кладбище. Обсудить какую-нибудь обычную ерунду, а не выросшую популяцию местных вурдалаков.

Я хихикнула.

— До Степановки идти всего пять километров, — продолжил Вячеслав. — Мне вполне хватит двух-трех часов, чтобы найти нужный овраг, разведать обстановку и вернуться обратно. Подожди меня здесь. Пожалуйста.

Я коротко вздохнула. Неохотно кивнула головой.

— Может, тебе стоит взять с собой на разведку кого-нибудь из соседей? — предложила ему. — Дядю Мишу, например?

— Нет, — покачал головой некромаг. — Мне очень приятно, что ты обо мне беспокоишься, но сейчас этим заморачиваться не нужно. Наша с Ильей встреча состоится только через два дня. Волноваться не о чем.

Он улыбался так безмятежно, а говорил таким нарочито легкомысленным тоном, что ниточка пресловутого беспокойства, появившаяся у меня внутри, начала уверенно превращаться в корабельный канат.

Вячеслав чмокнул меня в нос и вышел из кухни. В окно я наблюдала за тем, как он спустился с крыльца во двор и, помахав рукой, скрылся за воротами.

Я же заварила себе чаю, уселась за стол.

Слава, конечно, прав. До Берегинина дня еще есть время, и к нему действительно нужно подготовиться. К тому же, мой чародей очень силен, и если у «волчьего дуба» ему встретится какая-нибудь пакость, наверняка сумеет с ней разобраться. Тем более сегодня, тем более при свете солнца.

Ох…

Так-то оно так, но отчего же мне тогда тревожно?

Я сделала глоток чая.

«Беспокоишься?»

На подоконник мягко опустился Ганс.

— Беспокоюсь. Ты слышал? Слава пошел искать «волчий дуб». Один.

«А тебя с собой не взял».

— Как видишь.

«Ты думаешь, в одиночку он этот чудо-камень не найдет?»

— Найдет, конечно, — я сделала еще глоток. — Просто мне как-то не по себе.

«Не поверишь, Люся, мне тоже не по себе. А когда двоим заклинателям тревожно, наверняка случится какая-нибудь неприятность. Поэтому, моя милая, допивай-ка ты свой чай, да ступай за своим суженым следом».

— Слава просил меня оставаться тут. Как считаешь, он сильно обидится, когда узнает, что я решила не выполнять его просьбу?

«Думаю, один твой поцелуй и немного раскаяния в глазах разрешат все ваши разногласия».